— Гм... Правильно.

— Ерунда, — сказал следователь. — Ты на этот ключ, наверное, дольше смотрел, чем на другие. Или глянул, а сам тут же перевёл взгляд на другой. Тут главное — наблюдательность...

— Ишь ты, какой умный! — возмутился экстрасенс. — Мы знакомы?

— Ну, в общем... нет.

— Тогда откуда я знаю, что ты живёшь в пятиэтажке? На первом этаже ещё магазин находится, продовольственный...

— Полстраны в таких домах живут, — возразил следователь.

— Твою жену зовут Катей. Есть ещё одна женщина, она в райсуде работает, в канцелярии.

Михаил Андронов крякнул. Вертухаи заржали:

— Во, дядя!.. Во, даёт!..

— Неправда, — сказал следователь. — Никакой любовницы, работающей в канцелярии райсуда, у меня нет... — Раздражённый донельзя, повернулся к вертухаям: — И хватит ржать! Откройте, наконец, эту долбанную дверь!..

3

— Фамилия?

— Ну, ты же знаешь, начальник...

— Тихоновский, не выпендривайся! Фамилия?

— Ну, Тихоновский.

— Без «ну». Имя, отчество!

— Андрей Ильич.

— Год рождения?

— Семидесятый... — Подследственный глянул на экстрасенса. — А это что за педрило?

— Это привлечённый консультант. Экстрасенс. Очень известный.

— Я ж говорю — педрило...

— Сам ты педрила! — обиделся Михалыч. — Это не меня, а тебя дрючили в колонии под Воркутой!

— Ты, урод!.. — Тихоновский попытался броситься на экстрасенса. Его удержали конвоиры. — Ты за гнилой базар ответишь!

Экстрасенс побагровел и в телеграфном стиле перечислил клички участников сексуальной оргии и обстоятельства.

— Э, — воскликнул следователь. — А ты ещё, оказывается, не только опущенный, но и крысятник! Я, конечно, не судья, но тебе светят «вилы» лет на восемь. Это, конечно, ничего: в любовном экстазе восемь лет пролетят, как одно мгновение...

— Почему восемь? — удивился экстрасенс. — Разве за убийства двух человек, причём один из них — сотрудник милиции, — дают так мало?!

— Какой ещё сотрудник милиции? — Следователь обалдел. — Он продавщицу убил!

— Да, но за день до ограбления магазина он, чтобы ствол достать, убил милиционера. Участкового. В соседнем районе.

— Врёшь! — Тихоновский снова забился в руках конвоиров. — Не докажешь, начальник!

— Сейчас, сейчас... — пробормотал Михалыч. И объявил, торжествуя: — Вещи убитого он не тронул. Забрал только кобуру с пистолетом. Макар оставил себе, а кобуру бросил в канаву. Она там и сейчас валяется, а на ней — пальчики... Я покажу место.

— Я тебя урою, козёл! — заорал Тихоновский в бешенстве.

— Ну что, подследственный? — спросил следователь. — Будем давать признательные показания?

4

Часа через два следователь вошёл в кабинет прокурора, улыбаясь.

— Вижу, что дело об ограблении магазина и убийстве, наконец-то сдвинулось с мёртвой точки? — спросил прокурор.

— А то! Мне удалось расколоть Тихоновского. Он дал показания на подельников. Рассказал, кому награбленное сплавили. Опергруппа уже выехала для задержания и обыска... Кроме того, я ещё один эпизод раскрутил. Оказывается, Тихоновский не купил пистолет на «блошином рынке», как он рассказывал, а забрал с трупа участкового. Помните, информация об этом в сводках проходила? Не в нашем районе...

— Молодец, — сказал прокурор. — А этот что? Ну, Михалыч...

— A-а... — Следователь брезгливо сморщился.