А что вы удивляетесь? Здесь ничего удивительного нет. Ожидали, что расскажу о военной операции, засадах, погонях, схватках? Действительно, читателей как раз такое и интересует. В кино нашем тоже любят подобные зрелища. И правда, кому интересно смотреть почти два часа на главного героя, который сидит за столом, даже не чертит каких-нибудь схем, как Штирлиц. Видели, наверное, этот фильм. Так вот. Никому не интересно такое зрелище. Нужно так, как в иностранных картинах — видел я несколько на закрытых показах. Нам устраивают показы, специально. Советские люди такую пропагандистскую кровавую гадость смотреть не должны, но это продукт идеологических диверсий нашего потенциального врага. Значит, наша служба, занимающаяся охраной государственной безопасности, должна изучать такое, как говорится, оружие. Во-первых, правильно говорят, что врага надо знать в лицо. Во-вторых, если у них это успешно работает против нас, то мы возьмем определенные приемы борьбы на вооружение, дадим рекомендации и применим у нас против них.

Ну, это я вас немного путаю, так как не о том хотел сказать: американские или французские фильмы о всяких там шпионах без погонь, драк и стрельбы не обходятся. Тогда как в реальной работе и у нас, и у них применение оружия — крайний случай. Вы, наверное, об этом слышали. Если говорить об истории с Червоным, то поверьте мне — борьбы, боевых действий, вооруженных конфликтов после войны хватало не только на Волыни и вообще на Западной Украине. А стреляли в нас не только бандеровцы или эти, слышали наверное, «лесные братья» — националисты из Прибалтики. Обычные бандиты тоже были вооружены до зубов. Хотя в сорок восьмом больше половины бандгруппировок послевоенного разлива переловили и отправили назад за колючую проволоку… тоже еще проблема…

Так вот, огнестрельного оружия на руках гуляло дай бог. Но если обычных бандитов соответствующие милицейские подразделения могли придушить сами, без специального вмешательства войск МГБ, то с такими, как Данила Червоный, было сложнее. В отличие от уголовников, у бандеровцев был боевой опыт, и опыт не просто ведения войны, а прежде всего ведения партизанской войны. Из-за этого обычные военные операции против них не всегда оказывались эффективными.

Примечание Клима Рогозного: Отставной офицер КГБ опять лукавит и не называет вещи своими именами. Операции, которые он деликатно и обтекаемо называет военными, на самом деле были карательными. После русско-чеченской войны подобные операции называются «зачистками». Военные подразделения НКВД устраивали облавы в селах по минимальной информации о том, что кто-то из местных поддерживает связь с УПА. Людей брали в заложники, иногда за решеткой оказывалась треть населения, включая женщин и детей. Облавы проводили и в лесах, и не всегда ради реализации реальной оперативной информации. Борьба с бандеровцами кое-где имела показательный, точнее — показушный характер, чтобы МГБ и МВД на местах могли подтвердить собственную дееспособность.

Но там, где не всегда можно взять силой, найдутся другие, причем гораздо более простые методы. Один из них — ждать, пока преступная группа самоуничтожится из-за внутренних противоречий. Кстати, в ОУН такие противоречия уже возникали, это было видно из аналитических справок, составленных на основе агентурных отчетов и доведенных до сведения руководителей всех подразделений МВД и МГБ. Хотя именно Червоный зависел от подобных противоречий меньше всего. У нас была проверенная информация: он сам и его мобильная группа на тот момент никому из руководства ОУН не подчинялись, сами определяли для себя стратегические задачи, направления ударов, короче — боролись с советской властью автономно, так сказать, на свой страх и риск. Без централизованного обеспечения финансами, продовольствием, оружием.

Вот это я называю фанатизмом.

Объяснить не могу, да и вам искать объяснения не советую — мозг себе высушите.