— Здорово, Евсей, поди-ка сюда!

— Здравия желаю, ваше превосходительство! — вытянулся, подбегая, старый марсофлот.

— Будет тебе, старина! — махнул адмирал рукой. Знались Спиридов и Евсей еще с азовских славных дел. Был тогда нонешний адмирал в чинах скромных лейтенантских, а боцман евстафиевский и вовсе рекрутом зеленым. Затем несколько кампаний отплавали они вместе на Балтике. Еще раз повстречались уже под Кольбергом-крепостью, где оба в десанте морском сражались. Там Евсей и рану тяжелую получил, но первым на бастион вражеский взобрался, а Спиридов на том бастионе самолично флаг Андреевский водрузил...

Подошел к боцману адмирал, обнял его и расцеловал троекратно.

— Спасибо, Евсей Нилыч, за Кольберг!

Непонимающе смотрели на происходящее офицеры, изумленно — матросы. Нечасто такое видеть доводилось!

— Как здоровьице-то твое, старина? — поинтересовался, выпуская из объятий старого соратника, Спиридов.

— Ничего, иногда лишь хватанет спину, а так дотянем помаленьку. С флота все одно иттить некуды. Родня в деревне вся, почитай, перемерла, да и от землицы уже поотвык я, так что буду на кораблях помирать!

— В годы-то молодецкие не такие разговоры водили мы с тобой, а? — Адмирал подобрал живот, подбоченясь. — У меня, почитай, то же самое: как стрельнет поясницу, хоть волком вой. Да и ноги слабы стали, по трапам бегать тяжело.

— Стареем, видать, ваше превосходительство Григорий Андреич, — покачал головой Евсей.

— Вот дотянем путеплавание сие, покажем молодым, как воевать должно, и с чистой совестью в кущи райские подадимся. Как мыслишь, Евсей Нилыч, осилим?

— А чего его не осилить-то? — искренне подивился боцман. — Мы ж рассейские, как-никак!

— Ну, коли, ветераны таковы слова говорят, знать, и впрямь выдюжим! — рассмеялся адмирал.

После встречи той Евсей, что на крыльях летал. Шутка ли, такой почет ему при всех от самого Спиридова вышел!

Погода меж тем с каждым днем ухудшалась. По небу проносились низкие лохматые тучи. Вытянулись в нитку вымпела. А корабли вовсю швыряло на разгулявшихся волнах.

— Придется штормовать, — загрустил Спиридов и велел поднять сигнал «Держаться всем по способности». А ветер крепчал. На кораблях спешно спускали брам-стеньги и брали рифы у марселей, торопливо затягивали парусиной люки. Приседая в глубоких разводьях, «Евстафий» в