— Он не заставил себя долго ждать, — пробормотал Кютаро.

Судя по выражению его лица, опьянение победой уже миновало. Обернувшись к приближенным, он предложил им посмотреть в ту же сторону.

На западе, на небольшой возвышенности у подножия горы Фудзиганэ, что-то ослепительно сверкало под яркими лучами утреннего солнца.

Что же это такое? Уж не знамя ли князя Иэясу с изображением золотого веера? Кютаро заговорил громко, но в голосе его прозвучала невыразимая горечь:

— Прискорбно говорить об этом, но у нас нет ни малейшей возможности справиться с таким войском. Оно слишком многочисленно. Наше дело закончено.

Развернув войско, Кютаро начал быстрое отступление. В это время к нему прибыли четверо вестовых из первого и второго корпусов. Примчавшись со стороны Нагакутэ, они бросились на поиски командующего.

— Вам приказано идти на соединение с передовыми частями. Приказ отдан самим Сёню.

Кютаро сухо отказался выполнять приказ:

— Это невозможно. Мы отступаем.

Вестовые не могли поверить собственным ушам.

— Сражение только начинается! Разверните войско и выполните приказ! Немедленно! — потребовали они, повышая голос.

Теперь повысил голос и сам Кютаро:

— Если я сказал, что отступаю, значит, я отступаю! Нам надо убедиться, что князь Хидэцугу жив и невредим. Кроме того, более половины моих воинов ранены — бросившись в сражение со свежими силами противника, мы будем мгновенно разгромлены. Я не таков, чтобы вступать в сражение, заранее зная, что буду повержен. Можете передать это Сёню! Да и Нагаёси тоже!

Сказав это, он помчался прочь.

Корпус Хори Кютаро столкнулся с Хидэцугу и остатками его корпуса в окрестностях Инабы. Затем, запалив деревенские хижины вдоль дороги, они выиграли время, сумели оторваться от преследующих полков Токугавы и в конце концов еще до заката возвратились в ставку Хидэёси в Гакудэне.

Посланцы командующих первым и вторым корпусами, увидев такое неподчинение приказу, пришли в ярость.

— Позор! Какая трусость! Удрать в ставку, бросив на произвол судьбы попавших в отчаянное положение союзников!

— Он сошел с ума!

— Сегодня Кютаро показал, каков он на самом деле. Если нам суждено вернуться живыми, мы будем презирать его до конца дней!

Взбешенные самураи, нахлестывая коней, помчались в свои почти полностью окруженные противником корпуса.

И впрямь, два корпуса под командованием Сёню и Нагаёси представляли собой легкую добычу для Иэясу. Что же касается самого Иэясу и его грозного противника Хидэёси, то они отличались друг от друга не только способностями, но и человеческими качествами. Решающее сражение между ними походило на поединок двух прославленных мастеров борьбы сумо: каждый из них прекрасно изучил другого и читал его мысли. Хидэёси и Иэясу давно поняли, что события в стране рано или поздно примут именно такой оборот, и каждый из них, будучи осторожным и предусмотрительным, понимал: враг не таков, чтобы повергнуть его благодаря дешевой хитрости или показному приему — жаль отважных и самоотверженных воинов, которые полагаются лишь на свою ярость. Такие воины рвутся в бой как одержимые, не считаясь ни с собственными силами, ни с замыслами и возможностями противника.

Водрузив походный стул на горе Рокубо, Сёню осмотрел более двухсот вражеских голов, доставленных из крепости Ивасаки.

Было утро, первая половина часа Дракона. Сёню не имел ни малейшего представления, что за несчастье разразилось у него в тылу. Любуясь дымящимися развалинами вражеской крепости, он предавался естественной радости, которая с легкостью опьяняет любого воина.

После того как отрубленные головы вражеских воинов были осмотрены и отличившимся воинам воздано по заслугам, Сёню приказал отдыхать и готовить пищу.