|
По ходу дела зацепил и по пригоршне орехов, сушеных яблок и всякой всячины, а также переносной сундучок со специями. И теперь хоббитянка, стоя в дверях угловой на верхнем этаже комнаты, что хозяин приспособил под "лабулаторию", ревниво глядела, как в большой колбе доходит до кипения вино, сдобренное неимоверной смесью, прихваченной из ее, Стеллы, владений.
Правда, запах шел до одури вкусный, и служанка призналась сама себе, что уж этот-то рецептик она у мастера выклянчит. Благо исходные части просты и всегда под рукой… Тем временем зелье, по выражению Локси, поспело. Он снял с огня колбу, сунул в руки служанке. – Пошли. Стелла по привычке своей нюхнула этот диковинный напиток. Пряностями и горячим винным духом ей так шибануло в нос, что хоббитянка долго чихала - правда, в свое удовольствие и не без приятности. Уже на кухне она вытерла растекшиеся по счастливому личику слезы и, получив в другую руку три чашки, без лишних слов сообразила, что с этим всем надо делать. Восторженный вопль благодарного многоголосья, донесшийся из-за закрывшейся за ней двери ванной, послужил лучшим подтверждением правоты волшебника и одобрением качеству его зелья. Впрочем, судя по раскрасневшимся щечкам самой Стеллы, когда она вынырнула обратно из заполненной клубами теплого пара комнаты, хоббитянка и сама изрядно пригубила. – Надо ж было попробовать ту отраву… - добродушно проворчала она, улыбаясь. Погляделась в зеркало. - Надо же, какая прелесть - щеки так и горят. А уж по жилам тепло бежит-то! Пока Локси надиктовывал ей рецепт, что хоббитянка записывала в свою поварскую книгу - а читать-писать и считать ей пришлось выучиться на такой службе, - Стелла все порывалась спеть песенку про пляшущего на лугу пони. И про веселую парочку кроликов под кустом орешника, и про долгую дорогу в Брэндивейн. В конце концов хоббитянка то ли угомонилась, то ли обязанности поварихи в ней возобладали. Но так или иначе, а она удалилась в свои владения, пообещав соорудить что-нибудь сногсшибательное… – Мастер, где вы откопали такое чудо? - Аллена, наплевав на все правила приличия и врожденного эльфийского превосходства, с наслаждением обсасывала косточку от тушеного в вине с черносливом гуся. Ее подруги, красноречиво закатывая от восхищения глаза, не отставали и уписывали хоббитскую стряпню за обе щеки. Стелла ничуть не обиделась на такой тонкий комплимент, а с аппетитом расправлялась с ножкой, которая при скромных размерах самой служанки казалась чуть ли не огромной. Когда на столе не осталось практически ничего съестного, Невенор счастливо погладила себя по тому месту, где у каждой порядочной эльфийки не должно быть живота, и заметила. – Жаль, этот гусенок был какой-то мелковатый… - и уснула прямо за столом. Справедливости ради стоит отметить, что обе других лучницы уже сопели своими носиками не вставая с мест. Мальва опустила голову на то место скатерти, с которого хоббитянка едва успела сдернуть тарелку, а старшая над всеми только откинулась на спинку стула - да так и заснула, не выпуская из ладони вилку и сжимая ее, словно это был воспетый в песнях и овеянный легендами лук эльфийских королей… Пришлось волшебнику, у которого от сытости и расползшегося по дому тепла тоже слипались глаза, самолично применить испытанное средство - а именно поднять сонных как осенние мухи девиц магической подушкой и препроводить в парящем виде в гостевую комнату. Стелла уже развила там бурную деятельность, устроив теплую и мягкую постель. Уж каково оно - с устатку да морозу, поевши и согревшись - хоббитянка знала не понаслышке. Выйдя в полутемный коридор верхнего этажа, Локси осторожно затворил дверь в комнату и ласково взъерошил волосы служанки. |
