— Если я вас правильно понял, — заметил Болан, — то получается, что прочерченная здесь линия связи с Юкатаном вполне реальна.

Уошборн с явным неудовольствием поглядел на собеседника:

— Давайте сразу договоримся: не мое это дело — судить о годности каких-то планов или чертежей. Я лишь пытаюсь вам втолковать, что наши нынешние знания о геологическом строении данного региона не исключают вероятности реального существования подобных тоннелей. Кроме того, я не океанограф и специально никогда не интересовался структурой дна Мексиканского залива и Карибского моря. Впрочем, кое-какие соображения по интересующей вас проблеме я могу высказать. Взгляните на эту карту океанских глубин. Сразу бросается в глаза, что Юкатанский пролив, разделяющий Кубу и восточную оконечность полуострова Юкатан, с геологической точки зрения является довольно хаотическим образованием. Там можно одновременно обнаружить и подводные пропасти, и отмели, причем прибрежная зона Юкатана особенно мелководна. Так что я совсем не удивлюсь, если минеральный известняковый слой обнаружится вдруг где-нибудь под Юкатанским проливом.

— Боже праведный, — не выдержал Броньола, — от всего этого голова идет кругом! Вы отдаете себе отчет, что речь идет о многих сотнях километров?!

— По прямой отсюда до Ямайки приблизительно семьсот километров, — невозмутимо подтвердил Уошборн.

— Но это же безумие! Семьсот километров подземных коридоров! Да любой нормальный человек вам скажет...

Кардинес задумчиво потер подбородок.

— Видите ли, чудеса, созданные человеческими руками, никогда не смогут тягаться с тем, что нам дарит природа. Мы упрямо твердим о земле как о чем-то незыблемом и неизменном, к чему легко применить законы статической механики. На самом же деле мы живем на феноменальной по своей сути и динамично меняющейся планете, которую человеческое существо, несмотря на всю свою изобретательность, никогда не сумеет покорить окончательно. Я как раз подумал... — Искоса глянув на геолога, он спросил: — Вы помните того парня, Джордж, что работал у нас несколько лет назад? Он еще исследовал грот Нью-Ривер в Вирджинии...

— Спелеолога? — отозвался Уошборн. — Насколько я помню, он был специалистом по подземной гидрологии.

— Совершенно верно. Вот только никак не вспомню его имя... Он выдвигал самые фантастические гипотезы о возможном соединении континентов за счет использования динамики вод.

Броньола не отрывал от археолога скептический взгляд.

— Вам стоило бы обратиться к нему, — посоветовал Кардинес. — Человек редкостных и очень специфических знаний. Он провел много месяцев в нашем департаменте и очень активно собирал информацию о подземных водах Флориды. — Он вновь повернулся к геологу. — Вот вертится имя на языке. Не то Вильям, не то Вильямсон...

— Да, да, что-то вроде этого, припоминаю. Он очень интересовался «Лабиринтом Дьявола».

— И не только. Его интересовали результаты всех наших подземных раскопок. Весьма странный тип. На редкость любознательный ум, но какой-то странный, я бы сказал, со сдвигом. Да и в обиходе всегда резкий, нелюдимый, вечно погруженный в свои мысли.

— Мужчина лет пятидесяти, да? — перебил его Болан. — Высокий, сильный, с чуть красноватым лицом?

— Именно так!

— Его зовут Андерсон, — вздохнул Болан.

— Точно! Пол Андерсон. Вы с ним знакомы?

— Увы, почти нет. Я даже не смог с ним толком побеседовать. — И, наклонившись к Броньоле, Болан прошептал ему на ухо: — Андерсон работает на острове главным инженером. По сути дела, он всем там заправляет. И подчиняется непосредственно Сантелли, больше никому.

— Значит, чертежи — все же не бред сумасшедшего, — пробормотал Броньола.