Юки дала ему прийти в себя и выпить стакан воды. Затем она задала Уоррену несколько общих вопросов насчет того, как долго он работает в полиции, в том числе — в отделе по расследованию убийств.

— Детектив Джейкоби, как давно вы знаете лейтенанта Боксер?

— Около семи лет.

— Вам приходилось работать с ней раньше?

— Да, мы три года были напарниками.

— Вы можете вспомнить случаи, когда она применяла огнестрельное оружие?

— Такое иногда случается.

— Как, по-вашему, она действует в критических обстоятельствах?

— Превосходно. Хотя каждый раз, когда выходишь на дежурство, — это уже критические обстоятельства. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент.

— Детектив Джейкоби, когда вы заехали за обвиняемой вечером десятого мая, от нее пахло алкоголем?

— Нет.

— Вам известно, что она пила спиртное?

— Да. Она сама мне это сказала.

— С какой целью?

— Чтобы я знал, что при желании могу выставить ее из машины.

— Как вы считаете — ведь вы проработали вместе много лет, — в тот вечер Боксер полностью контролировала свои поступки?

— Разумеется. Я не заметил ничего особенного.

— Если бы вы почувствовали, что она не сумеет выполнять свои обязанности, то взяли бы ее с собой?

— Ни в коем случае.

Юки подробно расспросила Уоррена обо всех событиях той ночи, начиная с нашей встречи у кафе и заканчивая последним моментом, который он запомнил.

— Я был очень рад, когда мы вытащили детишек из машины. Из бака могло потечь горючее, и тогда все завершилось бы очень плохо. Я связался с нашим диспетчером, Карлой Рейз, и сообщил, что Сэм Кэйбот сломал нос о подушку безопасности и у ребят могут быть внутренние повреждения. Безмозглая скотина.

— Простите, детектив?

— Говорю — я вел себя, как безмозглая скотина, потому что, пока я звонил в «скорую помощь», этот маленький говнюк стал в меня стрелять.

Мейсон Бройлз, разумеется, сразу заявил протест, и судья сделала Джейкоби замечание. Я была в восторге, что Уоррену хватило смелости назвать Сэма говнюком. Когда шум в зале утих, Юки задала моему напарнику последний вопрос:

— Детектив, вам известно, какова репутация лейтенанта Боксера среди сотрудников полиции?

— Коротко? Она чертовски хороший коп.

ГЛАВА 96

Бройлз мало сумел выудить из Джейкоби во время перекрестного допроса. Уоррен отвечал «да» и «нет» и не реагировал на провокации Мейсона, который пытался обвинить его в том, что он нарушил инструкции и плохо выполнял свои обязанности.

— Я сделал для этих подростков все и благодарю Бога, что ваш клиент оказался плохим стрелком, — заявил Джейкоби. — Иначе сейчас я был бы уже мертв, а не давал свидетельские показания.

Когда судья объявила перерыв, я нашла на третьем этаже укромный уголок за автоматом с кока-колой и позвонила Джо. Наш мысленный поцелуй перекрыл три часовых пояса. Молинари извинялся зато, что застрял посреди сложного расследования, связанного с угрозами терактов в нескольких аэропортах от Майами до Бостона, и поэтому не может приехать ко мне в Сан-Франциско.

Я перекусила холодным сандвичем с ветчиной и наспех глотнула кофе, после чего вернулась на свое место рядом с Юки. Заседание снова объявили открытым.

Наступил момент, которого я боялась. Юки вызвала меня как свидетеля. Я поднялась на трибуну, она встала прямо передо мной, заслонив собой семью Кэйботов, и ободряюще улыбнулась.

— Лейтенант Боксер, как вы относитесь к полицейским инструкциям и правилам?

— Очень уважительно.