|
Посидите там сколько надо, Светлана Анатольевна. Заодно и душ примете, как собирались. Кстати, насчет душа. Кто из коллег был в курсе ваших планов – перед встречей у шефа заскочить домой? Вспомните. Ведь вас поджидали у квартиры во внеурочное, можно сказать, время. – По лицу Сычихи я видел, что она вспомнила. Многое вспомнила. – Вот и отлично, Светлана Анатольевна. Вы тихо посидите в подполье, и пусть вас поищут все заинтересованные стороны. Вопросы есть?
Вопросов более не последовало. Я погнал «жигуленок» к своему дому, беспокоясь о Дашке. Как у нее там с мороженым, без приключений? Ехали мы в молчании. Как в катафалке.
ГЛАВА 17
Оставив Светлану со Стасом, я поднялся в квартиру. И первым делом метнулся на кухню. Дашкина записка про мороженое со стола исчезла, а вместо нее красовался булыжник. Я облегченно перевел дух и проследовал в комнату. Дарья лежала на диване с книгой. На ней было зеленое платье, и волосы ее были собраны в «конский хвост». В точности как на двойнице. При моем появлении она деловито перелистнула страницу. – Почему, думаешь, я тебя не встречаю?. Я вздохнул: – Потому что ты на меня зла. – Вопрос был легкий. А вот почему я зла на тебя? – Потому, вероятно, что меня долго не было, а тебя посетил мой двойник. Отложив книгу, Дашка встала с дивана и подняла вверх палец. – Вот! А ты мне обещал, что сюда никто не проникнет. – Всхлипнув, она кинулась мне на грудь. – Он проник, гад. Просто вошел в комнату, и все. Я прижал ее к себе: – Поэтому ты запаслась булыжником? Дашка вновь всхлипнула: – А что делать? В милицию звонить?… За булыжник, кстати, будь спокоен. Я его шампунем вымыла. Мы оба прыснули. И я сказал: – Надо ехать. В машине Стас и капитан Сычова. Дарья отстранила нос от моей ключицы: – А я? – Даже не спросишь, куда ехать? – Не собьешь, морда. Я спрашиваю: а я? Я вздохнул: – Ты со мной. Когда я полдня тебя не вижу, ей-богу, начинаю заболевать. Дашка подняла на меня искрящийся взгляд. – Я вообще на всех так действую. Мы рассмеялись. – Но прежде, – сказал я, – обрисуй в двух словах поведение двойника. Дарья сделала глубокий вздох: – Если в двух словах… Он уже не слишком притворялся тобой. Будто знал, что я ему не верю. Тем более что я обложила его матом, как перцовым пластырем. Ни разу еще подобных перлов не выдавала. Можно сказать, состоялась премьера. Он, конечно, жутко взбеленился, чем доставил мне большое удовольствие. Завопил, что я редкостная хамка, и стал теснить меня к окну. Внутри у меня похолодело: – Окно было открыто? – Как обычно. Ведь было жарко… – Ты сама его открыла? – Да, после твоего ухода. А что? – Двойник целенаправленно теснил тебя к окну? Дашка посмотрела мне в глаза. – Думаю, он хотел, чтобы я вывалилась. Но это не входило в мои планы. – Господи, родная… прости. Она потрепала меня за ухо: – Молчи, дурак: видишь, я увернулась. Он попытался меня поймать, мы поиграли немного в догонялки. Потом позвонили в дверь. Я бросилась в прихожую. Двойник за мной не последовал. Смотрю в «глазок» – там Илюшка. Думаешь, я ему открыла? Черта с два. «Отвечай, – ору, – кто сидел за нами через парту?» А Илья, глазом не моргнув: «Олька Самарская и Генка Шувалов». |
