— Ну смотри, если что — приходи. Недалеко ведь.

И они ушли.

А вскоре никого во дворе не осталось. Странно и тихо сделалось вокруг. Только Сан Саныч где-то в школе, повариха, да несколько младшеклассников, сирот, что решили на лето здесь остаться. Или нет, ребятня, вроде, уже умчалась на озеро — погода чудесная, самое время искупаться.

Ожидание постепенно становилось невыносимым. И почему она на своем не настояла? Не выяснила, где находится этот его строящийся дом. Летела бы уже на параплане, ловя восходящие потоки и наслаждаясь красотой, раскинувшейся далеко внизу, а не сидела здесь, позабытая всеми. В голове роилось коварные планы — слетать тоже искупаться, или пойти на кухню, да пообедать. И пусть капитан тревожится, когда приедет, да хоть на миг испугается, что не дождалась. Но только купаться не хотелось, не то настроение, а при мысли о еде к горлу подступала тошнота. Да и разве сможет она сейчас заснуть?

Вот и сидела, как обещалась, словно приклеившись к ступеньке школьного крыльца. А рядом лежал рюкзак, котомка с вещами и мотопараплан. Солнце припекало — пришлось надвинуть шляпу с широкими полями низко на лоб.

Каково же было её удивление, когда из школы вышел Сан-Саныч и дунул прямиком к ней.

— Марусь, тут тебе телефонограмма, я записал. Правда, подумал, озорничают, не ожидал, знаешь ли, что кто-то остался. Вот и не пошёл сразу.

Внутренне сжавшись, взяла из его рук записку.

«Марии Черкесовой. Марусь, не смог вырваться. Буду не раньше пяти. Дождись, пожалуйста».

— А когда звонили? — спросила каким-то чужим голосом, чувствуя одновременно и обиду, и радость — не забыл, просто дела.

— Часа полтора назад. — Сан-Саныч с грустью оглядел двор. — Куда мелкие делись, не видала?

— Так, на озере.

— А-а, ну к обеду будут. И как только чуют, что время кормежки…

Он ушел, а Маруся глянула на солнце, снова опускаясь на ступеньку. Всего час дня, судя по всему. И как провести оставшиеся четыре часа она себе не представляла. Ну ладно, хоть предупредил.

И тут услышала стрекотание коптера.

Ведь понимала, что капитан без причины не стал бы вводить её в заблуждение, а сердце в груди рванулось, и забилось как бешеное. А вдруг всё же смог вырваться?!

Захотелось побежать сломя голову на площадку для коптеров, но словно примерзла к крыльцу. И ноги ватные — не встать.

Вот вертушка приземлилась. Отсюда её не видно, но девушка представила, как капитан выбирается, идёт своей размашистой походкой к школе. Наконец над холмом показалась голова, а потом и вся высокая фигура военного, но в груди сразу стало тоскливо. Не он!

По мере приближения солдата, потихоньку начала его узнавать. Это один из разведчиков капитана, но вот кто именно сказать не могла. Рожа бандитская, в шрамах, хотя приветливая улыбка меняет её до неузнаваемости.

Дошёл молча, притопнул каблуками и выдал, блестя озорными глазами:

— Младший сержант Грачёв прибыл по приказанию капитана Савельева!

Маруся вздохнула и поднялась.

— Ну, прибыл, и чего? — спросила, подбоченясь.

— Приказано вас забрать и доставить в пункт назначения!

— Младший сержант Грачёв, зовут-то тебя как? И не мог бы ты изъясняться без этих уставных штучек?

Грачев усмехнулся и протянул руку:

— Павел.

— Маруся. — Девушка пожала протянутую руку, подхватила рюкзак и параплан, благосклонно глянула на то, что разведчик взял её котомку и спросила: — Ну что, идём? Или голодный?

— Идём. Обед нас ждёт на месте. Капитан обещался быть как только, так сразу.

— Ясно.