В голове брызнул короткий фейерверк, сквозь который он с удивлением воспринял встречу всей плоскости тела с тяжёлой дверью, только что распахнутой, но вдруг стремительно пришедшей к нему спереди. Потом что-то тяжко хрястнуло, и он оказался на полу среди обломков поверженной им лавки, рядом с упавшим столом. Это что ж у неё в этой сумочке такое? — судя по ощущениям не меньше «бульдога» тридцать восьмого калибра…

Плавно, как в замедленной съёмке, отворилась сбившая Андрея с ног дверь, открывая вид на стоящую на крылечке Рустамку, которая прятала в футлярчик на поясе небольшой гладкий предмет.

Лейтенант перевел взгляд с побелевшей как стена девушки, на зажатое в собственной руке лезвие ножа (в наспинных ножнах был — и когда только рука успела его выхватить?) Лезвие, хвала Всевышнему, было чистым. Убрал, не глядя, оружие и, наконец, смог отвести глаза от возвращающегося на щечки девушки румянца, чтобы тут же заглянуть в жерло чуть ли не пищали уставившейся на него от барной стойки. Впрочем, это чудовище уже отодвигалось в сторону, а хозяин выпивки, как ни в чем ни бывало, возвращался к протиранию стаканов.

Вовремя, крайне неприятное ощущение вызвало созерцание глубин почти орудийного жерла. Ну и калибр! Сюда что, Кинг-конг время от времени заходит опрокинуть кружечку да по тыковке кому под настроение настучать? Релаксационные размышления прервала пришедшая в себя Рустамка.

— Не зашибся, Андрейка? — глянула она на него из-под круто изломанной брови и повернулась уйти, не дождавшись ответа.

— Не стоит беспокойства Рустама Кондратьевна, — бросил он во вздрогнувшую спину, с трудом расцепив сжатые челюсти — Хотя, спасибо Вам за доброту… за ласку…

Девушка не оборачиваясь встряхнула плечами: — «обращайтесь, мы завсегда пожалуйста», — и злополучная дверь снова плавно, как в замедленной съёмке закрылась, скрывая вид на спускавшуюся с крылечка Рустамку.

— Э-э…? Что! Не понравилось девушке мороженое? — ехидно спросил мужичок за соседним столиком, откладывая в сторону вертикалку и возвращаясь к своей наваристой солянке.

— Быть того не может, — откликнулся опоясанный фартуком официант, заново пытаясь расправить на руке помятое полотенце, но поняв тщету своих усилий, отправился к стойке за новым. — У нас завсегда пломбир самый лучший. А ты, любезный, — это уже лейтенанту, — ступай, откуда явился. Чай, донесут тебя ноги. Ишь, здоровенный какой, а вздумал девушку забидеть.

Савельева нашел во дворике возле сарая, куда пристроились разведчики на обед и отдых. Ребята гуторили в стороне, то ли в карты играя, то ли еще что, а капитан наблюдал, как пацаненок лет двенадцати вырезает что-то на токарном станке.

— Нашел? — спросил, не оборачиваясь.

— А чо там искать, — с досадой ответил Андрюха, — трёхмачтовая шхуна с бермудскими парусами через полтора часа повезёт на ГОК продукты.

Капитан резко развернулся и уставился на друга:

— Э-э… Что?

— Хозяйка судна, говорят, никому в подвозе не отказывает, а места там вполне достаточно.

— Да не о том я, ты чего натворить успел?

— Почему сразу натворить? — трогая языком расшатавшийся зуб, ответил Фролов. Сплюнул с досадой, отметив про себя, что слюна уже не такая красная. И то хлеб. — Со шпалой встретился, под погрузчик сунулся по дурости.

— Интересно, — хмыкнул Василий.