— А где все? — Не удержался от вопроса Федька.

— А все как раз новую позицию и готовят. Давай поводок — отведу туда твоего зверя.

— Свой, — только и сказал мальчик любимцу, отдавая его незнакомому человеку. А что делать? С ним самим сегодня вообще не церемонятся, ничего не объясняют, а только поручения всякие дают. Как взрослому. И он старается соответствовать оказанному доверию.

Едва поскуливания Фагора, несчастного от расставания с хозяином, перестали доноситься из-за поворота траншеи, осмотрел стрелковую ячейку и осторожно выглянул из амбразуры, как бы придавленной стволом упавшего дерева. Бревенчатый накат над головой, тесный ход с крутым поворотом. И узкий сектор обзора с видом на травянистый берег извилистой речушки. Тихо, пустынно. Где-то далеко впереди, там, куда указывают тени, слышно воркотание моторов на невидимой отсюда дороге.

Подкрались сумерки, опустилась ночь. Тёмная и беззвёздная.

— Эй, Нах-Нах! Айда ужинать, — негромкий девчоночий голосок, прозвучавший за спиной, обрадовал Федьку. И он двинулся на него, держась рукой за стенку траншеи. В логу повернули налево и вскоре снова нырнули в ту же самую нору, где недавно отсыпались. Завесили вход полотнищем, затеплили огонёк. При его неверном свете удалось разглядеть провожатую — кажется, сверстницу, прилаживающую над пламенем посудину.

— Что-то я не понял. Нас с тобой что, оставили вдвоём держать этот рубеж? — наконец недоумение от странной ситуации оформилось в пристойный вопрос.

— Никто ничего держать не собирается, — блеснула зубами девчонка. — Наше дело — обозначить опорный пункт и унести ноги. Однако, вряд ли понадобится даже это — никому мы не нужны вместе со всей нашей засадой. Давай уже есть, — она помешала варево. — Отрава, конечно, зато быстрого приготовления.

— А ложку где взять? — полюбопытствовал мальчуган.

— Ешь этой, — «повариха» отдала ему свою, а сама извлекла откуда-то изрядный тесак, которым мигом вырезала из ветки довольно ловкий черпачок, стенки которого были образованы корой.

Нечто с резковато-настойчивым вкусом, вроде каши с комками на языке, проскочило в два счёта.

— Поели, теперь можно и поспать. Вались.

Дождавшись, пока Федька растянется на всё тех же ветках, девчонка, по-прежнему не гася догорающий кубик сухого горючего, закатилась к нему под бочок, а сверху на обоих натянула довольно толстую рыхлую тряпицу. Уже через пару секунд она сладко посапывала.

«Видать, и у неё денёк сегодня выдался нелёгкий», — только и успел подумать мальчик и тоже провалился в небытие.

Растолкали его до рассвета. Накормили пресной галетой и проводили на позицию. Ещё даже не светало — пришлось действовать на ощупь. Картина, открывшаяся взору через амбразуру была окрашена исключительно в чёрный цвет и, даже, когда глаза полностью адаптировались, ничего, кроме темноты различить в ней не удалось. Вдруг слева, с холма, грянул выстрел. В отблеске от его вспышки показалось, будто несколько человеческих силуэтов на луговине быстро залегли. Потянулись тягучие секунды ожидания, а потом на высотке, откуда открыли огонь, заполыхали вспышки разрывов.

Вот в их свете фигурки уже были чётко различимы, хотя, и находились далеко — где-то в полукилометре.