Окончательно успокоившись, мужчина убрал пистолет в кобуру и кивнул напарнику:

– Игорь, нож его прибери, только осторожно, там пальцы, – и добавил резко и зло уже Шеину: – А ты давай, пошел! Ногами шевели, козлина!

Шеин втянул голову в плечи и в луче света милицейского фонаря засеменил к выходу из троллейбусного парка.

Шеин сидел у стола, шмыгал и утирал нос рукавом, подхихикивая, как подросток. Под глазом у угонщика наливался свежий синяк, но это его не трогало.

– Повторяю вопрос: зачем полез в троллейбусное депо? – голос лейтенанта, заполнявшего протокол, звучал устало.

– Надо было, значит, – хихикнул парень.

– Хорошо. А нож зачем?

– Надо… – протянул Шеин и добавил, снова зачем-то хихикнув: – Дверь вскрывать.

– Какую дверь?

– Любую. Всякую.

Между ними установился непонятный паритет. Лейтенанта утомляло идиотское поведение задержанного, все его ужимки и смешки. А Шеина отчего-то веселил допрос.

Вошел сержант, тот самый, который задерживал Шеина и подбил ему глаз.

– Зачем троллейбус завел? – продолжил лейтенант. – Пьяный?

Шеин исподлобья посмотрел на вошедшего сержанта. Но тот тоже выглядел теперь не страшно.

– Трезвый он, товарищ лейтенант, – поспешил объяснить сержант, – я проверял. Дурак просто.

Это прозвучало совсем уже весело, и Шеин радостно подхватил:

– Дуракам закон не писан, если писан, то не читан, если читан, то не понят…

– Заткнись! – с угрозой перебил Шеина лейтенант, хотя до конца веселой присказки оставалось всего ничего, мог бы и дослушать. – Заткнись и слушай сюда. Я тут с тобой всю ночь цацкаться не собираюсь. Последний раз говорю: рассказывай, как дело было, оформим как хулиганство, получишь пятнадцать суток плюс штраф и возмещение ущерба. Быстрее расскажешь, быстрее спать пойдешь.

Задержанный, продолжая улыбаться, оценивающе смотрел на лейтенанта. Нет, не страшный, смешной. Даже сейчас, когда сердитого изображает.

– Зачем тебе был нужен троллейбус, чудило с Нижнего Тагила? – подал голос от двери сержант.

Вот это уже был вопрос по существу. Шеин перестал улыбаться, подался вперед и сказал, доверительно глядя в глаза лейтенанту:

– Троллейбус нужен, чтоб в Москву ехать. Надо рассказать, что здесь творится.

– Бля-я-я… – с тоской протянул лейтенант. – Точно дурак. Ну, а что здесь творится-то?

– Детей в лесополосе убивают, – страшным шепотом поведал Шеин. – Надо товарищу Андропову рассказать, кто детей убивает.

Лейтенант отложил ручку, переглянулся с сержантом и спросил осторожно:

– И кто же, по-твоему… ну, детей убивает?

Ответ казался очевидным. Шеин откинулся на стуле и уверенно, даже гордо, сказал:

– Мы. Мафия.

– Ты чего плетешь, еблан? – с усмешкой спросил сержант. – Кто «вы»? Какая мафия? Мальчика у станции четвертого сентября тоже вы убили?

– И у станции мы убили, – гордо кивнул Шеин. – Ножом. И листьями засыпали.

Это сообщение заставило лейтенанта растеряться.

– Но зачем? – смешно спросил он.

– Чтобы товарищ Андропов увидел, как плохо у нас милиция работает, – широко улыбнулся парень.

Смешной лейтенант нахмурился, поднялся из-за стола и сделал какой-то знак сержанту. Шеин не успел сообразить, что значит этот знак.