— Вставай, ученый, — сказал он нарочито грубо. — Или без любимых таблеток ноги не идут?

— Вы и это знаете?

— Я про тебя все знаю. А что касается таблеток... Экспериментальный препарат, разработанный для применения в психиатрии. Предназначен для выведения больных из шокового состояния. Проводятся испытания на больных аутизмом, положительных результатов пока нет. Отрицательных, впрочем, тоже, если не считать твоего случая. Впрочем, о твоем случае медицинской науке неизвестно. Да он и не представляет никакого научного интереса, этот твой случай. Подумаешь, невидаль: наглотался “колес” — и проститутку зарезал! Ну, вставай!

— Не встану, — заявил Мансуров, поворачиваясь на бок и подкладывая под голову локоть. — Вы что, не понимаете? Мне надо отдохнуть!

Глеб наклонился, схватил его за волосы и резко развернул лицом в ту сторону, где между деревьями мелькал луч электрического фонаря. Это было слева, почти на одной линии с тем местом, где они остановились. Другой рукой Сиверов поднес к лицу Мансурова пистолет.

— Смотри, — сказал он. — Ты знаешь, кто это. Видишь, они нас обходят. Возьмут в кольцо — тогда молись.

— Подумаешь, — сказал Мансуров, отводя от своего лица пистолет. — В конце концов, они тоже люди и с ними можно договориться. Научить их выигрывать на бирже? Нет проблем! А больше им ничего и не надо. Кину пару миллионов сверху, и все дела. В конце концов, если государство в вашем лице не способно обо мне позаботиться, я позабочусь о себе сам.

Это был отличный момент для того, чтобы спустить курок, но Глеб почему-то им не воспользовался. Он взял Мансурова за шиворот, рывком поставил на ноги и дал ему хорошего пинка.

— Пошел! — процедил он сквозь зубы. — Будешь слишком громко топать — пристрелю как собаку! Бегом!

Как ни странно, Мансуров послушался. В темноте он совсем ничего не видел, и Глебу пришлось обогнать его и схватить за руку, чтобы он своим топотом и хрустом не созвал всех людей Паштета. Но они все равно двигались чересчур медленно и чересчур шумно, и Глеба утешало лишь то, что искавшие их бандиты наверняка шумели еще сильнее.

Потом Мансуров вдруг споткнулся, сильно рванув Глеба за руку, и с треском провалился в какую-то яму. Глеб остановился, подошел к краю ямы и заглянул вниз. Яма оказалась глубокой, и разглядеть Мансурова ему не удалось.

— Ну, что еще за фокусы? — тихо спросил он, присаживаясь на корточки. — Вылезай!

— Не могу, — простонал снизу Мансуров. — Нога... Кажется, перелом. Теперь действительно не могу. Вам придется либо нести меня, либо бросить.

Сиверов тихо выругался, сел на землю и осторожно съехал на дно ямы.

— Покажи ногу, — приказал он.

Нога вовсе не была сломана — ну разве что слегка растянута.

— Симулянт, — сказал Глеб. — Пошли. Будет немного больно, но придется потерпеть.

Мансуров неожиданно рассмеялся сквозь мучительную одышку.

— Вы хитрец, — сказал он, — но меня вам не провести. Ведь вам было приказано меня убить, разве нет?

— С чего ты взял? — изумился Глеб.

— Ну как же, — с трудом выговорил Мансуров, хватая ртом сырой ночной воздух. — Ведь, если бы вы пришли меня забрать, если бы действительно хотели увезти в какой-то закрытый “почтовый ящик”, все это выглядело бы иначе. Вы бы явились с ротой спецназа, в сопровождении бронетранспортера, и тогда никакой Паштет сюда бы даже близко не подошел.