Наконец однажды утром мой телефон запрыгал на столике возле кровати, высветив незнакомый номер.

— Алло, — хрипловатым спросонья голосом сказала я.

— Это Татьяна Александровна Иванова? — спросил женский голос.

— Да, это я.

— Частный детектив? — уточнила дама.

— Он самый, — подтвердила я.

— Татьяна Александровна, ваш телефон дал мне… — Женщина назвала фамилию известного тарасовского предпринимателя, которому я как-то помогла несколько лет назад. — Я решила позвонить вам, потому что… У меня горе, убили сына. И мне нужна ваша помощь.

— Мои соболезнования, — ответила я. — Приезжайте.

Продиктовав адрес, я отключилась и в темпе принялась наводить марафет и готовить завтрак. Я даже успела протереть пол в гостиной, прежде чем в дверь позвонили.

— Вы? — почти одновременно воскликнули мы обе, увидев друг друга.

На пороге стояла Виктория Артемьевна, та самая, с которой мы вместе летели из Таиланда.

— Виктория Артемьевна Воскобойникова, — представилась она.

— Проходите, пожалуйста, — пригласила я ее в комнату.

Гостья опустилась в кресло рядом с журнальным столиком, а я присела на диван поближе к ней.

— Я вас слушаю, Виктория Артемьевна. Скажите, почему вы решили обратиться к частному детективу? Разве полиция не занимается поисками убийцы вашего сына?

— Полиция приняла дело к производству — так у них, кажется, это называется. Но вы же знаете, что они говорят в большинстве случаев!

Догадываюсь, но на всякий случай уточню.

— И что же именно они говорят?

— Что нет никаких следов, что это дело — «висяк».

— Расскажите, пожалуйста, как все произошло, — попросила я.

— Моего сына Ростислава обнаружили позавчера вечером в его машине. Его убили выстрелом почти в упор. Ему было всего сорок лет. И, кажется, я знаю, кто убийца. Точнее, кто мог быть заказчиком.

Я вопросительно подняла брови. Интересно, зачем она пришла ко мне, если сама все знает?

Виктория Артемьевна помолчала немного, раздумывая о чем-то, и наконец сказала:

— Я, конечно, не могу утверждать со стопроцентной уверенностью. Но думаю, что это его бывшая жена Маргарита.

— У вас есть факты? — осторожно поинтересовалась я.

— Скорее, это интуиция.

О да, у свекрови по отношению к снохе всегда такая интуиция! Про себя я усмехнулась, но постаралась сохранить внешнее бесстрастие, чтобы мое лицо не выдало моих мыслей.

— В полиции меня и слушать не стали, сказали, что сами разберутся. Поэтому я и пришла к вам, — закончила Виктория Артемьевна.

Ага, вот теперь понятно! Значит, она хочет, чтобы я доказала, что ее сына убила сноха. Просто прекрасно! Нет уж, так дела не делаются. В любом деле меня интересует истина, а не подгонка фактов под заранее определенный вывод. Пожалуй, я возьмусь за это расследование. Но для начала надо выяснить все детали взаимоотношений в этой семье.