Я раздумывала, не наступил ли подходящий момент, чтобы навсегда вышвырнуть её из дома.

– Послушай, Ханна, в доме нет нормальной еды, – сказал Филипп и опустил очередную улитку в траву. На её раковине значилось «heart». – Только всевозможная зелень, морковка, перец, салат и помидоры…

– Ну так радовались бы, – ответила я. – Ничего от мёртвых или живых животных.

– Да, но также и ничего, чем можно наесться, – пожаловался Филипп.

Тут он, к сожалению, был совершенно прав.

– Мне очень жаль, но о других продуктах тебе придётся заботиться самому, – сказала я и направилась к дому. – Потому что с сегодняшнего дня я начинаю курс похудания.

– Что? Ты? – спросил Филипп. – Что с тобой происходит, Ханниляйн?

Я почти споткнулась об улитку с надписью «love», которая по ошибке заползла на коврик под дверью. Это навело меня на мысль.

– Возможно, я влюблена, – бросила я через плечо. Возможно, я действительно влюблена. В конце концов, мы с Борисом набрали триста девяносто семь пунктов. Если это не причина для влюблённости, ну я тогда не знаю.

В саду воцарилось ошеломлённое молчание.

С довольной ухмылкой я исчезла в доме. Я заглотнула ещё один перец и один хлебец, чтобы утихомирить свой бурчащий живот, пускай даже мне за это придётся нарисовать в календаре тучку.

Но я осталась голодной.

«Вместо еды: принять ванну» – стояло на одной из каталожных карточек, и я так и сделала. Затем на пустой желудок я отправилась в постель, и мне снились газели, бегемоты и подъёмный кран, который по утрам тащит меня на работу.

Глава 9

– Как ты себя чувствуешь? – спросила меня Карла на следующее утро в редакции. Мы были одни в моём бюро – Сердечко отсутствовала по беременности, а Марианна ещё не пришла.

За меня ответил мой живот: он заурчал. Яблоко, бывшее моим завтраком, раздразнило его, но не заполнило.

– Через максимум четыре недели ты привыкнешь к этому, – пообещала Карла моему желудку. – Перманентное чувство голода исчезнет, и ты начнёшь наедаться малыми порциями.

– Если доживу.

– Ты бегала сегодня?

– Да, – ответила я. – Если это можно назвать бегом. – В половину седьмого я заставила себя натянуть спортивный костюм и кроссовки и выскользнула из дома. При этом мне навстречу попались две улитки с надписями «black» и «day».

Улиточное пророчество сбылось: у ближайшего фонаря на меня накатила слабость. Я имею ввиду действительно слабость. Мне ничего не оставалось, как повернуть назад, и я была рада, что добралась до дома живой.

– Я хотела сделать один круг по кварталу, – сказала я уныло.

– Супер, – ответила Карла. – Для начала совершенно достаточно малых расстояний.

– Ну, оно было не таким уж и малым. Около ста метров туда и ста обратно, – возразила я. – У меня началось колотьё в боку, я стала задыхаться, а ещё появился привкус крови во рту. Наверное, я чудом избежала инфаркта.

– Ты слишком быстро бежала, – констатировала Карла. – Я это предвидела. Вот! – Она протянула мне наручные часы и чёрный пояс. – Это мой измеритель пульса, и ты им будешь контролировать свой пульс. Новички всегда бегут слишком быстро, и к тому же это ничего не даёт в отношении сжигания жира. Ты должна тренироваться в таком темпе, чтобы не запыхаться, то есть твой пульс не должен превышать ста сорока ударов в минуту. Для начала вполне достаточно, если у тебя во время бега будет сто двадцать. Так можно держаться часами. Давай подними свой пуловер.

– Что?

– Пояс крепится вокруг груди, – пояснила Карла.