Юрий Коваль. Чистый дор (сборник)
По лесной дороге
Солнце пекло уже которую неделю. Лесная дорога высохла и побелела от пыли. В колеях, где стояли когда-то глубокие лужи, земля лопнула, и трещины покрыли её густой сетью. Там, в колеях, прыгали маленькие, сухие лягушки. Издалека я увидел: в придорожной канаве в кустах малины мелькает белый платочек. Небольшая старушка искала что-то в траве. — Не иголку ли потеряли? — пошутил я, подойдя. — Топор, батюшка. Вчера попрятала, да забыла, под каким кустом. Я пошарил в малине. С коричневых мохнатых стеблей и с вялых листьев сыпалась пыль. Топор блеснул в тени под кустами, как глубинная рыба. — Вот он! — обрадовалась старушка. — А я-то думаю: не лесовик ли унёс? — Какой лесовик? — А в лесу который живёт. Страшный-то эдакий — бычьи бельмищи. — Ну? — Борода синяя, — подтвердила старушка, — а по ней пятнышки. — А вы что, видели лесовика? — Видела, батюшка, видела. Он к нам в магазин ходит сахар покупать. — Откуда ж он деньги берёт? — Сам делает, — ответила старушка и пошла с дороги. Её платочек сразу пропал в высокой траве и выпорхнул только под ёлками. «Ну и ну!.. — думал я, шагая дальше. — Что же это за лесовик — бычьи бельмищи?» Несмотря на солнечный день, темно было под ёлками. Где-нибудь в этой темноте, подальше от дороги, и сидит, наверно, лесовик. Вдруг лес кончился, и я увидел большое поле, подобное круглому озеру. В самом центре его, как остров, стояла деревня. Голубые масленые волны бродили по полю. Это цвёл лён. Высокий небесный купол упирался в лесные верхушки, окружавшие поле со всех сторон. Я глядел на деревню и не знал, как она называется, и, уж конечно, не думал, что стану жить здесь, снова увижу старушку в белом платочке и даже лесовика.
Чистый Дор
Лесная дорога пошла через поле — стала полевой. Дошла до деревни превратилась в деревенскую улицу. По сторонам стояли высокие и крепкие дома. Их крыши были покрыты осиновой щепой. На одних домах щепа стала от ветра и времени серой, а на других была новой, золотилась под солнцем. Пока я шёл к журавлю-колодцу, во все окошки смотрели на меня люди: что это, мол, за человек идёт? Я споткнулся и думал, в окошках засмеются, но все оставались строгими за стеклом. Напившись, я присел на бревно у колодца. В доме напротив раскрылось окно. Какая-то женщина поглядела на меня и сказала внутрь комнаты: — Напился и сидит. И окно снова закрылось. Подошли два гусака, хотели загоготать, но не осмелились: что это за человек чужой? Вдруг на дороге я увидел старушку, ту самую, что искала в лесу топор. Теперь она тащила длинную берёзовую жердь. — Давайте пособлю. — Это ты мне топор-то нашёл? — Я. — А я-то думала: не лесовик ли унёс? Я взял жердь и потащил её следом за старушкой. В пятиоконном доме распахнулось окно, и мохнатая голова высунулась из-за горшка с лимоном. — Пантелевна, — сказала голова, — это чей же парень? — Мой, — ответила Пантелевна. — Он топор нашёл. Мы прошли ещё немного. Все люди, которые встречались нам, удивлялись: с кем это идёт Пантелевна? Какая-то женщина крикнула с огорода: — Да это не племянник ли твой из Олюшина? — Племянник! — крикнула в ответ Пантелевна. |
