Вот, собственно, и вся история, которую он рассказал обступившим его жителям.

Мил, кивком поприветствовав Роджа, занялся осмотром трофея. Остальные расселись вокруг и, изредка бросая друг на друга многозначительные взгляды, наблюдали за Чокнутым. Хотя жителям и пришлось на своей шкуре испытать, что такое оружие Пришельцев, каждый из них в душе был уверен, что лучше острых когтей и крепких клыков в джунглях никогда не было, нет и не будет. Тем более если на звание лучшего оружия претендует этот странный кусок дерева, пахнущий камнем и чем‑то еще, чему нет определения. Им только пчел гонять да воду мутить.

Но если бы спросили самого Мила, что он думает по поводу этого куска «дерева», то в ответ раздалось бы только довольное урчание или слова, которых в джунглях не слышал никто.

Серые странники постарались на славу. Улов даже больше, чем он мог ожидать.

Перед Милом лежал один из лучших образцов стационарного оборонительного компактного бластера. Вещь тяжелая. Предназначенная для установок на механических средствах передвижения. Такое вручную не используешь.

– Ну и что мы с ним делать станем? – Родж прекратил зализывать рану, и теперь его интересовало только одно: ради чего он эту рану получил.

Белая пантера открыла было пасть, чтобы зачитать наизусть технические данные оружия, но тут с ужасом поняла, что в осуществлении ее планов вкралась небольшая ошибка. В наличии было оружие. Имелся также он, бывший полицейский, ныне бог знает что, который превосходно владел пулеметом. Но оставалось только одно. Как?

Мил повертел перед носом лапой. А действительно, как? В охапку эту дуру не возьмешь, на плечо не взвалишь. К тому же волчара ждет ответа на свой справедливый вопрос.

Несколько секунд белая пантера весьма двусмысленно вертела в воздухе лапами, стараясь произнести что‑то величественное и боевое, но в конце смогла выдавить только многозначительное «м‑да».

– Ясненько, – констатировал Родж, который с самого начала был не совсем уверен в правильности выбора. Но что сделано, то сделано. Как говорят в джунглях, два раза шею жирафу не свернешь. Вожак стаи серых странников устало поднялся и, не глядя на Чокнутого, затрусил по направлению к своим родичам.

– Что‑то старик Родж уставать стал, – задумчиво изрек Бобо, ковыряясь когтем в ухе. – Стареем…

За что Мил любил человеческий ум, так это за то, что даже незначительное, малозначимое слово могло будоражить сознание, выдавая умные идеи.

– Бобо, подожди‑ка. – Мил задумчиво взирал на пещерного медведя совершенно безумными горящими зрачками, от которых у того неприятно зазвенело в только что расковырянном ухе.

– А что – Бобо. – Медведь попробовал было задом последовать за уходящим серым странником, но был вовремя перехвачен по дороге Чокнутым.

– Дело такое, Бобо, – начал он издалека. Впрочем, длилось это недолго, и Чокнутый сразу перешел к делу. – У тебя в стае глухие есть?

– Ась? – не понял Бобо, но догадываясь, что у Чокнутого почему‑то начало ехать небо.

– Понятно, – довольно кивнула белая пантера. – А слепые?

Бобо, все больше впадая в растерянность, даже не знал, что и ответить. Обидеться за такие слова – да вроде и не за что. А отвечать… Дурные вопросы‑то. Но ответил.

– А зачем? – тем самым давая понять Милу, что с сообразительностью у пещерных медведей туго.

– Видишь эту штуку? – Мил буквально за уши притянул огромную голову Бобо к оружию. – А если видишь, то должен понимать, что ни поднять ее, ни воспользоваться ею я не смогу. Мне нужна тягловая сила. И этой силой будут твои ребята.