— Я тоже его встретил, — сказал Чосер.

— Что мне было делать, мастер Джеффри? Спрыгнуть с коня и броситься обнимать своего пропавшего давным-давно брата? Начать обмениваться счастливыми воспоминаниями о родителях? Передо мной стоял человек, приблизившийся к животному облику настолько, насколько вообще возможно для потомка Адама. Между нами не осталось ничего общего. Но если честно, то я все равно в ту минуту вряд ли смог слезть с коня. Меня так растрясло в седле, что ноги совершенно ослабли и не держали. Я открыл рот, но не нашелся, что сказать.

— И вы поехали дальше?

— Мне показалось, что он показывал туда, где происходили главные действия. Но я свернул на другую тропу. Оглянувшись назад через какое-то время, я ничего не смог разобрать, будто глаза застлались красной пеленой. Но Матьё ушел, я был уверен. Последующие полчаса я скакал без передышки.

— Вы не проезжали мимо места гибели Анри де Гюйака?

— Я поскакал через лес. В конце концов кое-какие дорожки были знакомы мне с детства. Покружив вокруг да около, я вышел к селению. Но это случилось после того, как тело графа доставили в замок. Вскорости до меня дошли слухи, что его смерть не была случайной. Мне сказали, что Ришар Фуа допрашивает всех, кто участвовал в охоте. Тогда я пошел к вам в комнату, чтобы предупредить.

Чосер помнил, как взволнованный Кадо появился у него в тот день и как сообщил об аресте Матьё. Стоило ли удивляться реакции гасконца после всего того, что он видел, после встречи с братом, которого он в мыслях давно похоронил. Если, конечно, не предположить, что он видел… проделал… и даже сам…

Те же соображения, должно быть, одновременно посетили и Кадо, так как он поспешил заявить, что никоим образом не причастен к смерти графа Анри.

— Я никогда и не утверждал ничего подобного, — успокоил его Чосер.

— Но все-таки допускали такую мысль.

— Любой бы на моем месте предположил, что у вас были причины для… причины испытывать враждебные чувства по отношению к роду Гюйак.

— Из-за того, что случилось с Матьё? Из-за того, что охотничьи собаки давно умершего графа напали на моего брата и он сошел с ума? По-вашему, я должен был вернуться сюда много лет спустя для того, чтобы убить сына того покойного графа? Неужели вы во все это верите, мастер Джеффри? В то, что я отомстил за злодеяние, причиненное роду Кадо, расправившись с наследником рода Гюйак? Вы вообразили, что человек крестьянского происхождения выступил против столь родовитого дворянина?

— Вы могли не планировать нападение заранее, мастер Жан. Но от потрясения после неожиданной встречи с Матьё, которого вы в душе давно похоронили… вспомните эту красную пелену перед глазами… и вот вы случайно натыкаетесь на раненого Анри, у вас преимущество внезапного нападения.

— Значит, теперь я еще и трус?

— Нет, не трус. Помнится, вы первым вызвались опробовать веревку, когда мы бежали через башенное окно. Тем самым вы повергли нас, англичан, в смущение.

После такого комментария Кадо, как показалось, немного успокоился. Однако Чосеру не терпелось продолжить расспросы.

— При вас был меч?

— О чем вы?

— Тогда, в лесу?

— Естественно, я был вооружен. Лес таит немало опасностей. Могу лишь повторить, что к смерти Гюйака я не имею отношения.

— А ваш брат Матьё?

— В любом случае он поплатился жизнью, независимо от того, был ли замешан в этом деле или нет. Да упокоится бедняга с миром.