— Я сказал ей, что они похожи на плоды граната.
— И что она?
— Ничего, мы сладили без долгих объяснений. Она по большей части хихикала. Ее зовут Элисон.
— Плоды граната. Пора произвести тебя в поэты, Алан. А, господин Чосер?
— Пара гранатовых плодов еще не делает поэтом, — отозвался Джеффри.
— Так же как и Элисон не станет героиней наших похождений, — заключил Нед. — Имя нужно изменить. Оно чересчур простовато для романтической истории. Нельзя ли ее сделать Эмилией?
Джеффри осушил чашу и прополоскал вином рот. Он хрюкал и гримасничал в надежде отвлечь их от обсуждения девушки. Только романтических историй им не хватало.
— Что, нехорошее вино, господин Чосер?
— В нем есть что-то, что напомнило мне Испанию, — сказал Джеффри, хотя он понял это уже с первого глотка.
— Но мы велели подать французское.
— С бордоским вином случаются забавные вещи, — произнес Джеффри. — Не раз было замечено, что если подержать его какое-то время, к примеру, рядом с вином из Кадиса, то содержимое испанской бочки чудесным образом перейдет к своему более дорогому соседу.
— В таком случае этот, как его, Симпсон, нас обставил, — объявил Алан. — Мы заказывали красное бордоское.
— Я улажу это дело завтра, когда буду расплачиваться с Сэмпсоном.
— Почему бы не разобраться с ним прямо сейчас, раз он подсунул своим лучшим постояльцам дрянное вино, — предложил Нед.
— Разберемся с ним сами, — решил его товарищ, — пусть он прочувствует, что значит обманывать слуг короля, выполняющих его поручение. Ответим тем же. Имеем право.
— После того как вы с ним выясните отношения, нам придется подыскивать другое место для ночлега, — произнес Джеффри. — Нет, завтра.
— Вы же сын виноторговца, не так ли, господин Чосер? — ядовито заметил Алан. — У вас, должно быть, природный нюх на вино?
— Не знаю, как насчет нюха на вино, но на неприятности он точно есть — нос у меня, думаю, от матери, — по крайней, мере я унаследовал ее способность предчувствовать неприятности, — ответил Чосер. — Зачем говорить о королевском поручении. Я ничего не слышал ни о каких поручениях комиссии. Цель нашего путешествия иная.
— Какая же?
Своеволие и безразличие молодых людей вызвало у Чосера мимолетное раздражение. Он даже посетовал про себя, что не может утром продолжить путешествие без них. Но, обуздав чувства, спокойным голосом, терпеливо, будто детям, он стал объяснять:
— Я везу письмо от Николаса Бембера, который уполномочил меня провести переговоры с некоторыми винными поставщиками из провинции Бордо. Бембер старый друг нашей семьи, он жил когда-то по соседству с моим отцом в Винтри-Ворд. Он оказал мне любезность, поручив это дело.
— Стало быть, вы и правда подлинный знаток виноградной лозы, — восхитился Алан.
— Еще ни одна поэма не вышла из-под пера пьющего воду, — парировал Чосер. — Первым это сказал римский поэт Гораций, но с ним согласятся множество стихотворцев.
— Вы тоже поэт? — полюбопытствовал Нед.
— Высокое звание поэта оставим за великими итальянцами, — ответил Чосер. — С меня довольно именоваться сочинителем.
Последние слова, похоже, заставили их умолкнуть, а может, они устали или просто потеряли к этой теме интерес. Джеффри почувствовал себя вымотанным. Он едва не заснул, пока поднимался наверх, где находились комнаты постояльцев. |