«Это что, неужели же я готов выстрелить в человека?»

Разумеется, Адриан Томас далеко не был уверен в том, что сможет нажать на спусковой крючок и выстрелить в собеседника, несмотря на всю свою внешнюю решимость и уверенность в том, что этот собеседник за свою жизнь еще причинит немало зла детям. Неожиданно до слуха профессора донесся шепот Брайана:

— Если ты в него выстрелишь, тебя арестуют и тогда Дженнифер конец — никто уже не сможет найти ее.

«Хитер адвокат, ничего не скажешь, — подумал Адриан. — Умеет правильно и вовремя сформулировать нужную мысль». При этом он прекрасно понимал, что Брайана сейчас рядом нет. «Я один», — подумал Адриан. В следующую секунду ему в голову пришла другая мысль: «Нет, не один». Фактически ему приходилось бороться с раздвоением личности, с двумя абсолютно противоположными оценками одной и той же ситуации.

Вслед за хозяином дома профессор Томас вошел в гостиную. Он внимательно наблюдал за Вольфом, не переставая удивляться тому, насколько этот человек не заботится о последствиях исполнения своих желаний. Раньше ему не доводилось встречаться с людьми, неспособными совладать со своими фантазиями и тайными склонностями. Обычно люди, даже испытывающие нездоровые желания, способны просчитать неблагоприятные последствия их реализации и отказаться от мысли о том, чтобы воплотить эти желания в жизнь. Марк Вольф был не таким, как все. Свои желания он ставил превыше всего. Даже понимание неотвратимости наказания не могло остановить его.

Девятимиллиметровый автоматический пистолет то тяжелел, то легчал в руке профессора. При этом он то жег ему руку, словно раскаленная кочерга, то вдруг внезапно леденел и прилипал к ладони, как железная дверная ручка на морозе. Адриан покрепче сжал рукоятку. «Может быть, я в чем-то похож на него, — подумал он, продолжая наблюдать за маньяком. — Я ведь сейчас тоже действую, потакая своим желаниям, и исполняю принятые мною одним решения. Вероятность того, что все это может плохо для меня кончиться, меня не останавливает. Что ж, оказывается, учиться действительно никогда не поздно, — решил для себя профессор Томас. — Причем открытия могут ждать тебя не только в окружающем мире, но и в тебе самом. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь решусь на такое».

Он внимательно посмотрел в глаза повернувшегося к нему Марка и подумал, что в чем-то они действительно похожи: по крайней мере, оба страдают психическим расстройством, и если врачи, по крайней мере, описали Адриану ближайшие перспективы и примерно определили, сколько времени осталось в его распоряжении, то недуг, поразивший разум Марка Вольфа, медиками не познан, следовательно, любое обострение этой болезни по-прежнему непредсказуемо. «Мы оба обречены, — подумал профессор Томас, — но каждый по-своему».

— Ладно, старикан, — сказал Вольф с напускной фамильярностью, — хватит махать пушкой у меня перед носом. Давай выкладывай, что тебе нужно.

Судя по тону Марка, первый страх перед оружием у него прошел и, по всей видимости, он уже не слишком опасался этого человека, настоявшего на том, чтобы войти к нему в жилище.

— Только учтите: я ни слова не скажу до тех пор, пока вы не вернете мне компьютер.

Адриан задумался и спросил:

— А что, это так важно?

Вольф улыбнулся и сказал:

— Вы не стояли бы сейчас передо мной с пистолетом в руке, если бы ответ на этот вопрос не был вам заранее известен.