Терри выстрелила пять раз подряд. Так ее учили инструкторы по огневой подготовке. «Когда на тебя направлено оружие, бить нужно наверняка. Стреляй, пока не убедишься, что цель действительно поражена».

Полицейский пистолет, словно соскучившись по настоящему делу, выполнил свою работу на «отлично». За все годы службы в муниципальной полиции Терри ни разу не доставала его из кобуры, за исключением тех дней, когда по регламенту их подразделение отправлялось в тир практиковаться в стрельбе. И вот сейчас, когда ей впервые пришлось применить служебное оружие в реальном деле, она была готова сделать все так, как их учили, и сделать это как можно лучше. Одно из основных правил огневого боя крепко засело у нее в голове: действуй наверняка, второго шанса не будет. Все получилось словно само собой, даже пистолет сработал в ее руках как одушевленное, наделенное разумом существо: он словно сам навелся на цель, сам привел в действие спусковой механизм и сам удерживал себя на месте после каждого выстрела, превозмогая отдачу и возвращаясь всякий раз в исходное положение с четко наведенным на цель стволом. Терри едва отдавала себе отчет в том, как она все это проделывает, и лишь машинально раз за разом нажимала на курок.

Свинцовые пули в стальной оболочке одна за другой вонзились в Майкла. Выпущенные с близкого расстояния и не успевшие растерять энергию на долгий полет, они подбросили жертву в воздух и отшвырнули на несколько шагов. Майкл умер еще до того, как его бездыханное тело рухнуло на землю. В бездонное весеннее небо он взглянул уже мертвыми глазами.

Терри Коллинз перевела дыхание и вышла из-за пикапа. Применять оружие на поражение ей пришлось впервые. От осознания сделанного ее мутило, голова шла кругом, но при этом все ее чувства были обострены до предела.

Она медленно подошла к лежавшему на земле телу убитого ею человека. На груди Майкла расплылось большое кровавое пятно.

Терри Коллинз как завороженная смотрела на лежащий на земле труп и, наверное, простояла бы так еще долго, если бы раздавшийся неподалеку отчаянный крик не вывел ее из состояния оцепенения.

Линда видела, как убивают ее любимого мужчину, словно в прямом эфире. На происходящее она смотрела с противоположной стороны двора, с того места, откуда стреляла по беглецам из автомата. Все еще не веря в то, что произошло, она увидела, как женщина в бронежилете вышла из-за машины и подошла к лежащему на земле, залитому кровью Майклу.

У Линды было такое ощущение, словно ей вспороли грудь и без всякого наркоза вырвали половину сердца. Она бросилась бежать к упавшему Майклу, крича на ходу во весь голос и нажимая на курок своего «Калашникова» до тех пор, пока в нем не кончились патроны.

Град тяжелых автоматных пуль обрушился на Терри. Бронежилет смягчил последствия первых попаданий, но эти мощные удары закрутили инспектора Коллинз, как детский волчок. Она еще успела увидеть и почувствовать, как ее пистолет вылетел из ослабевшей ладони, когда одна из пуль перебила ей предплечье, а следующее попадание оказалось смертельным: автоматная пуля ударила ей в шею прямо над верхней кромкой бронежилета. Горло Терри Коллинз оказалось вспорото словно одним резким ударом остро отточенного ножа.

Она упала на спину, и в ее глазах отразилось небо.

Терри чувствовала, как кровь, пульсируя, вырывается из раны на шее. Каждый следующий вдох давался ей все труднее. Она знала, что в эти мгновения человеку свойственно вспоминать детей, дом и вообще все, к чему он был привязан в этой жизни. Но страшная боль и наваливающееся удушье не давали ей сосредоточиться на милых воспоминаниях. Ее сердце остановилось еще до того, как она успела подумать: «Я не хочу умирать».

Линда бежала к Майклу. Отбросив автомат, в котором не осталось патронов, она выхватила пистолет, который Майкл так заботливо засунул ей за ремень джинсов. Ей хотелось стрелять и стрелять.