|
Профессия адвоката подходила ему как нельзя лучше. Брайан мог быть хорошим актером — правда, с той оговоркой, что терпеть не мог ничьих указаний. И если какой-нибудь зарвавшийся режиссеришка пробовал заставить его плясать под свою дудку, Брайан тотчас же уходил со сцены. При этом он мастерски вживался в роль, которая требовалась в ходе того или иного судебного разбирательства. Занимаясь делами состоятельных корпоративных клиентов, он находил время и на безвозмездную работу в Американском союзе защиты гражданских свобод, и в Южном центре правовой защиты бедных. Здесь речь шла обычно о тяжких преступлениях, совершенных в сельской глубинке и тянувших на высшую меру, причем обвинения нередко оказывались ложными. Многие из таких обвиняемых избежали электрического стула исключительно благодаря Брайану.
Адриан подумал, что брат его обладал очень редкой способностью: умел внушить окружающим, что он такой же, как они сами. Хотя… Адриан покачал головой. Возможно, эта хамелеонья повадка сыграла с Брайаном злую шутку. Не исключено, что именно из-за нее в то ужасное утро брат приставил себе к виску девятимиллиметровый ствол и спустил курок. Он не счел нужным оставить записку. И в этом, по мнению Адриана, была большая несправедливость. Брайан просто обязан был объяснить свой поступок. Адриан всегда полагал, что, став психологом, он посвятил свою жизнь изучению глубочайших тайн человеческой природы. Почему мы боимся? Почему в определенной ситуации ведем себя именно так, а не иначе? Чем порождаются наши чувства? В чем корень страха? И теперь, когда пребывать в здравом уме ему оставалось совсем недолго, профессор понял, что так и не нашел ответов на главные вопросы, которые занимали его в течение всей жизни. И прогрессирующая болезнь с каждым днем делала поиск этих ответов все более трудным. Адриан продолжил свой путь. За многие годы работы в университете он научился читать по походке студентов, наводнявших пешеходные дорожки кампуса, словно по книге. Тут были и торопливые перебежки: «Я опаздываю на лекцию», и спокойная, размеренная поступь, гласящая: «Я сдал свою письменную работу и теперь свободен, как птица». Сам Адриан сегодня двигался медленно, не торопясь. Отчасти скорость его ходьбы диктовалась возрастом. К тому же нахлынувшие воспоминания вынуждали его время от времени замедлять шаг. — Брайан! — неожиданно позвал Адриан во весь голос. — Я думаю, мне нужна твоя помощь. Две студентки, оторвавшись от мобильников, с ухмылкой посмотрели в сторону пожилого профессора. Девушки шли вроде бы вместе, но каждая вела телефонный разговор с собственным невидимым собеседником. «Не так уж сильно они отличаются от меня, — подумалось Адриану. — Если не принимать во внимание, что человек на противоположном конце моей телефонной линии давно мертв». Адриан вспомнил одну из историй, которые Брайан рассказывал порой после нескольких порций виски, — как он был в разведке в долине Ашау. — До лагеря оставалось всего пара километров. Последний отрезок пути в конце длинного, бесполезного дня. Жара, жажда, невыносимая усталость. Адриан оглянулся. Он надеялся увидеть Брайана неподалеку. Голос брата, отдаваясь гулким эхом у него в ушах, рассказывал много раз слышанную Адрианом историю. Он звучал совсем рядом, однако Брайан был невидим. — Иными словами, Адри, это была идеальная ситуация для того, чтобы расслабиться и потерять бдительность. В их разведотряде было двадцать человек. В предыдущую неделю они уже трижды проходили этим путем, и всякий раз без происшествий. Брайан описал, как выглядела местность вокруг. Справа простиралось широкое рисовое поле, за ним, примерно в семидесяти пяти метрах от дороги, высилась темная стена огромных тропических деревьев. Слева маячили пара хижин и тропинка, ведущая в соседнюю деревушку. |
