Но, черт возьми, можно ведь умереть и из-за симптомов! Я сам года три назад едва не отдал концы, подцепив в программе «История Полинезии в XIX веке» все симптомы гонконгского гриппа. Насколько я понял моего приятеля Романа Бутлера, убийство, о котором он мне так и не рассказал, было осуществлено именно таким способом — некий пользователь умер от симптомов бубонной чумы, будучи абсолютно здоровым человеком!

— Компьютер, — сказал я, — благо цивилизации, но вымрем мы, скорее всего, именно из-за компьютеров.

— Здравая мысль, — одобрил Роман. — Надеюсь только, что, если арабы с нами не справились, то и компьютерам не удастся. Разве что…

Он замолчал и надолго задумался. Минут десять спустя, вылив из чашки Романа остывший кофе и налив горячий, я рискнул прервать раздумья комиссара.

— Что? — переспросил он. — Нет, Павел, я вполне здоров. Ты же знаешь, я предпочитаю не входить в виртуальную реальность, с меня хватит обычного дисплея. Я вот думаю, стоит ли втягивать тебя в одно дело… С одной стороны, ты не программист… С другой стороны, ты историк, и сможешь, возможно, поймать ошибку, если это была ошибка, а не преступление…

— Что, — сказал я, — речь идет о преступлении?

— Скорее всего, — вздохнул Роман. — Ну, хорошо, дело вот в чем.

Чтобы читателю было все ясно, скажу сразу, что разговор наш происходил 17 мая 2020 года, то есть в самый разгар предвыборной кампании. За места в кнессете, как вы, конечно, знаете, боролись три больших партийных блока Авода, Ликуд и Надежда, — а также восемнадцать партий, среди которых были пять религиозных.

В лидерах у Аводы был тогдашний премьер Хаим Визель, а у Ликуда будущий премьер Натан Бродецки. Блок Надежда возглавлял Реувен Харази, и только из-за этого правые заполучили в свое время двести тысяч лишних голосов. Лидеров остальных партий и групп я перечислять не буду — те, кто политикой интересуется, могут назвать этих людей без моей помощи, а тех, кто политикой не интересуется, мой список лишь утомит, и они не станут читать дальше.

Итак, дело заключалось в следующем. Утром 14 мая в полицию Тель-Авива обратился пресс-секретарь Центральной избирательной комиссии Рон Кармон. Срывающимся от волнения голосом он объявил, что над избирательной кампанией нависла угроза срыва, поскольку некие злоумышленники вывели из строя главный компьютер, ведавший предвыборной стратегией в рамках страны.

Я полагаю, что любой знающий программист, прочитав эти строки, улыбнулся или даже залился здоровым смехом. Но нужно учесть, что Кармон был прекрасным юристом и неплохим политиком, но в компьютерах понимал не больше… ну, скажем, чтобы никого не оскорбить, не больше, чем господин Раджаби, президент государства Палестина.

— Вы хотите сказать, что террористы взорвали главный блок? — спросил дежурный офицер.

— Да вы что! — возмутился Кармон. — Компьютер цел, но…

Короче говоря, объяснить ситуацию толком он не смог, а на просьбу позвать кого-нибудь из программистов Центра отвечал, что все они внутри компьютера. Ввиду полной неясности ситуации Роман Бутлер отправился в Центр лично — по-моему, просто для того, чтобы поглядеть, как координируется избирательная кампания.

К концу дня он смог уяснить только то, что программистам удалось-таки выявить новый вирус и даже создать — за несколько часов! — противовирусную программу. Трое системных программистов, работавших в виртуальной реальности, были госпитализированы с симптомами сибирской язвы, состояние одного из них критическое. Опасность дальнейшего распространения вируса была ликвидирована, как и опасность заражения пользователей, но программу исправить не удавалось — вся предвыборная кампания действительно оказалась перед угрозой срыва.