Когда мне было десять лет, умер мой дедушка. Мне не хотелось на похороны, но мама сказала, что для того они и существуют, чтобы мы могли прийти и попрощаться с умершими. Мы думаем о них, оплакиваем их, прощаемся с ними.

Лежа поверх одеяла полностью одетая и подвыпившая впервые со времен учебы на первом курсе университета, я вдруг поняла, что не оплакала Грега и самое главное — не попрощалась с ним.

Глава 3

Среди ночи я вдруг села на постели как ужаленная. Я не знала, который теперь час. Цифровой будильник я отключила. Поэтому теперь я знала только, что еще темно, а меня что-то разбудило. Воспоминание, прокравшееся в сон.

Думаю, большинство супружеских пар, как и мы с Грегом, порой гадают, кто из друзей изменяет своим половинам. Мы рассудили, что, если примерно каждый третий человек неверен своему супругу, значит, нас повсюду окружают обманщики. И вот теперь я вспомнила этот разговор так отчетливо, будто вновь услышала его наяву. Мы вели его, лежа в постели.

— Как думаешь, мои родители?.. — начал он, но я прыснула. — Ни в коем случае!

— А твои?

— Я тебя умоляю!

— Тогда кто же?

— Фергюс и Джемма? — предположила я.

— Немыслимо. Не такой он человек.

— Какой это «не такой»? Может, не он изменяет, а она.

— Слишком высоконравственна. А Мэри и Эрик?

— Она бы мне сказала, — решительно заявила я.

— Точно? А если бы изменял он?

— Она обязательно сказала бы мне даже в этом случае. А если бы не сказала, я бы все равно узнала правду.

— Как?

— Просто догадалась бы. Она совсем не умеет врать.

— А я? Меня ты смогла бы разоблачить?

— Да, так что имей в виду.

— И как бы ты узнала?

— Узнала бы — и все.

— Доверчивая дурочка.

Мы улыбнулись друг другу, твердо уверенные в своем счастье.

Я выбралась из постели, спустилась на кухню и включила свет. Часы на стене показывали без нескольких минут три.

Я приготовила себе чашку горячего какао и медленно выпила его. Лицо Грега перед мысленным взором померкло. Я знала, что его нет здесь и нет нигде. И все-таки слышала его насмешливый голос. Доверчивая дурочка, говорил он мне.

— Элли? — Фергюс изумленно вытаращил глаза. Он был все еще в халате, небритый и помятый после сна.

— Можно мне войти?

Он посторонился, смущенно запахивая халат поплотнее, я прошла мимо него в кухню.

— Извини, что я так рано.

— Ничего. Кофе? Чаю? Завтрак? Почки по-дьявольски? Последнее — шутка. Джемму лучше не ждать, неизвестно, сколько еще она проваляется. Она ведь уже в отпуске.

Он тут же спохватился, я заметила тень озабоченности на его лице: Джемма в отпуске по беременности, а я бездетна, бесплодна, унижена и одинока.

— Кофе. Если можно, с тостом.

— По-моему, похороны прошли как полагается, — осторожно заметил Фергюс, наполняя водой чайник и засовывая в тостер ломтики хлеба.

— Паршиво они прошли. Никто не знал, что мне сказать.

Фергюс грустно улыбнулся:

— Ну, теперь все уже позади.

— Еще нет.

Он обернулся, вскинув брови:

— Ты о чем?

— Я решила поверить ему.

Чайник уже закипал, Фергюс методично отмерил ложками кофе и залил в кофейник воду. Только поставив передо мной дымящуюся кружку, он уточнил:

— То есть?

— У Грега не было романа.