— Ты так думаешь?

— Не думаю — знаю. — Ник взял ее за руку. — Я понял, что ты страдала из-за болезни Брук. Я убедился в этом в тот день, когда застал тебя плачущей на кухне, после того, как Брук сообщила о своей беременности.

Мишель вытерла глаза свободной рукой.

— Определенно то был не самый лучший мой день.

— У тебя имелись все основания расстраиваться. Брук следовало раньше сказать тебе о ребенке. Твои переживания естественны, так что перестань себя изводить. Ты не железная.

Она всхлипнула.

— И все же я не должна была расстраивать Брук.

— А как насчет всех тех ситуаций, когда расстраивали тебя? Когда ты вынуждена была от чего-то отказываться из-за болезни сестры? Ты с кем-нибудь об этом говорила?

Очевидно, Ник подслушал большую часть ее разговора с Брук.

— Зачем? Это Брук страдала, не я.

— Ошибаешься, Мишель. Ты страдала и страдаешь до сих пор, и мне больно это видеть. А больше всего меня возмущает то, что какой-то негодяй воспользовался твоим великодушием и ты думаешь, что я тоже так поступлю. Ты не заслужила подобного отношения к себе, а я не такой, как он. Я не жду от тебя совершенства во всем.

— Это хорошо, потому что я далеко не идеальна.

— Послушай, Мишель, ты слишком строга к себе. Ты считаешь, что не имеешь права думать в первую очередь о том, что нужно тебе самой.

— Мне нужно лечь в постель и забыть, что это произошло.

Ник нетерпеливо вздохнул.

— Ты должна посмотреть правде в глаза. Ты отзывчивая великодушная женщина, но недостаточно доверяешь самой себе.

Его слова были для нее как бальзам на душу, но реальность была слишком суровой.

— Я не умею строить отношения, Ник. Не умею открывать свою душу. Когда я пытаюсь это сделать, то обязательно причиняю кому-нибудь боль.

Ник нежно улыбнулся.

— Ты делаешь это сейчас. Впускаешь меня.

— Потому что ты заставляешь меня это делать.

Ник пристально посмотрел на нее. Казалось, он видит ее насквозь.

— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что, возможно, заранее настраиваешь себя на неудачу, потому что считаешь себя недостойной любви?

— Возможно, я и вправду ее недостойна.

— Ты заблуждаешься.

Мишель вздохнула.

— Неужели? Посмотри, что я только что сделала с Брук. Наверное, она теперь меня ненавидит. Но я ее не виню.

— Она не испытывает к тебе ненависти, и я тоже.

Мишель вдруг захотелось снова спрятаться в своей скорлупе и больше никогда из нее не вылезать.

— Теперь, когда ты знаешь все мои секреты, может, закончим этот разговор?

Он отпустил ее ладонь и сложил руки за головой.

— Черт побери, Мишель, ты опять за свое. Неужели ты считаешь, что из-за твоих предполагаемых ошибок я буду меньше тебя любить?

Она не ослышалась? Он действительно сказал «любить»? Мишель раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова. В горле застрял огромный комок.

Ник взял ее обе руки в свои и поочередно поднес их к губам.

— Ты не ослышалась, Мишель. Я сказал, что люблю тебя, и это чистая правда. Думаю, я влюбился в тебя в день свадьбы Брук и Джеда.

Мишель улыбнулась сквозь слезы.

— Но ведь я тебя оскорбила.

— А я бесцеремонно тебя клеил.

— Это точно.

— С тех пор я узнал о тебе много хорошего. Ты отлично ладишь с детьми. У тебя есть чувство юмора. Ты думаешь обо всех, кроме себя самой, и это достойно восхищения. Но больше всего я ценю те чувства, которые ты у меня вызываешь. Благодаря тебе я ощущаю себя живым. Я очень тобой дорожу и не готов от тебя отказаться.

От его чудесных слов у Мишель закружилась голова. Ник любит ее, Мишель Льюис, со всеми ее страхами и недостатками.