Я киваю, часто моргая. Плетусь к темно-коричневому дивану и плюхаюсь на него. Эрик бросает мне одеяло, оно падает на ноги. Я так его и оставляю, лень укрываться. Заслоняю лицо ладонью и закрываю глаза.

Стараюсь убедить себя, что мне померещилось. Я и видел-то глаза этой ниндзя всего лишь пару секунд. Но готов поклясться: я смотрел в глаза Николь Бентли.

Разрыв с Карли. Ниндзя. Тесс в костюме земляничного пирожного. Глаза Николь. Дорога пешком в студенческое братство, к Эрику. Пьянка. А здорово я набрался.

Я медленно сажусь, жду, пока перестанет кружиться голова, а затем тянусь за своими ботинками. Провожу пересохшим языком по нёбу, морщусь от мерзкого привкуса во рту.

– Эй, – хрипло окликает меня Эрик с нижней койки в другом конце комнаты. – Тебе на занятия сегодня надо?

– Воскресенье же, – напоминаю я и сую ноги в ботинки.

– Точно, – говорит он, переворачивается на другой бок и натягивает на голову одеяло.

На часах десять утра. Ужасно хочется снова лечь спать, но мне еще надо домашние задания готовить и с похмельем бороться. Порядок действий, впрочем, можно и изменить.

Я накидываю на плечи фланелевую рубашку и выбираюсь из домика, где расположилось студенческое братство. Приходится топать пешком несколько кварталов – туда, где я оставил свой пикап вчера вечером, после вечеринки в честь Хеллоуина. Делаю отрезвляющий глоток свежего, холодного воздуха и завожу мотор. Холод от промерзшего винилового сиденья пробирается сквозь джинсы, а от ледяного воздуха в голове проясняется, но совсем чуть-чуть. Кофе бы сейчас.

На автомате говорю «спасибо» Мел, когда та протягивает мне стаканчик. Почти не сомневаясь, что хожу во сне, как лунатик, с полузакрытыми глазами плетусь к двери. Вижу полоску падающего из нее света и изо всех сил стараюсь не отклоняться от этого направления.

– Кэл?

Я разлепляю глаза и делаю глубокий вдох через нос, пытаясь собраться. Передо мной стоит Карли. Откуда она узнала, что я буду здесь? Я ее сюда ни разу не водил. Вообще никогда сюда ни одну из своих девчонок не водил. Специально выбрал самую неудобную кофейню во всем кампусе, чтобы случайно с ними не столкнуться.

– Карли, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, от удивления не успев сообразить, что говорю.

– Э-э-э… Кофе попить зашла, – отвечает она и показывает мне стаканчик.

– А, ну да, конечно, – киваю я, чувствуя себя полным придурком.

– У тебя найдется минутка? Я хотела с тобой поговорить.

– Ну-у-у… – Только этого еще не хватало. Мне и стоять-то сейчас нелегко, не то что говорить.

– Я не отниму у тебя много времени. Обещаю.

– Ну ладно.

Я нехотя плетусь за Карли к столику возле большого венецианского окна. Понятия не имею, чего ждать. Должно быть, она хочет извиниться за то, что внезапно бросила меня вчера.

– Я, кажется, сделала ошибку, – говорит Карли, когда я опускаюсь на стул. – Совершенно напрасно порвала с тобой.

Вот такого я точно не ожидал.

Мое ошеломленное молчание она принимает за одобрение и продолжает:

– Я такая глупая, променяла тебя на какого-то унылого задрота. Кэл, я поняла, что ты лучше всех. Пожалуйста, прости меня, и давай начнем все заново. Согласен?

Блин. У меня и так котелок еле-еле варит, а тут такое. Я тяну время, медленно отпиваю кофе, глядя куда угодно, только не на девушку, что сидит напротив и ждет моего ответа. И тут, черт меня побери, вдруг вижу те самые голубые глаза, которые видел вчера: они смотрят на меня из противоположного конца кафе – и на этот раз не из-под маски.