– Но вы утверждаете, что его убили давно?

– По крайней мере, такое сложилось впечатление. Мне говорили, что, судя по одежде, тот мужчина умер еще в прошлом веке.

Несомненно, загадка была чрезвычайно интригующей: двух людей почти на одном и том же месте постигла насильственная смерть с промежутком в десятилетия. Себастьян выглянул в окно на разносчика из пекарни, расхаживавшего с подвешенным на шею лотком и выкрикивавшего: «Свежие булочки! Кому свежие горячие булочки!»

Генриетта просто не в силах была дольше молчать.

– Ну? – нетерпеливо вопросила она. – Так ты возьмешься за расследование?

Повернувшись, Себастьян встретил обеспокоенный тетушкин взгляд. Если бы его преосвященство прибыл в одиночку просить содействия виконта, тот отказал бы без колебаний. Возвышенные воззвания к патриотическим чувствам совершенно не действовали на Девлина, а истинная сущность его духовных верований, несомненно, повергла бы дряхлого служителя церкви в смятение. Однако лукавый старик был достаточно проницателен, чтобы предугадать такой исход, посему и захватил с собою герцогиню Клейборн, свою старинную подругу.

Тетушка бывала нелюбезной и беспощадно несентиментальной, но она единственная из всех членов семьи никогда не предавала Себастьяна. Любовь Генриетты к племяннику была искренней и безусловной. Ей он не мог отказать.

Поднеся бренди к губам, виконт осушил стакан:

– Возьмусь.

ГЛАВА 4

Деревушка Танфилд-Хилл лежала на полмили южнее главной почтовой дороги, связующей Лондон и Уэст-Кантри, как раз на краю равнины, известной как пустошь Ханслоу-Хит, кишевшей грабителями и пользовавшейся дурной славой. Здесь заросли утесника и можжевельника уступали место холмистой местности с дубовыми и березовыми рощами. Само селение представляло собой живописное скопление крытых соломой коттеджей и побеленных каменных лавочек, растянувшихся вдоль вымощенной булыжником главной улицы и нескольких ответвляющихся проулков.

Правя двуколкой, Себастьян прогрохотал по узкому каменному мосту, перекинутому через медлительный ручей, и въехал в деревню около полдесятого утра. Солнце уже пригревало вовсю, заливая древние каменные стены теплым, идиллическим сиянием. Воздух был напоен сладким ароматом буйно выпирающей из-за изгородей жимолости и роз, вьющихся по аккуратным шпалерам. Отсюда уже виднелся низкий, массивный неф и единственный шпиль старинной нормандской церкви Святой Маргариты, которая венчала собою невысокий холм, покрытый расцвеченной маргаритками травою и россыпью замшелых надгробий.

Девлин направил гнедых вверх по склону, к усыпанной гравием площадке перед храмом, где беседовали какой-то работяга в грубой одежде и сэр Генри Лавджой. Этот тщедушный, пожилой человечек с лысоватой головой и солидными манерами был самым новоназначенным из трех постоянных магистратов Боу-стрит. Завидев Себастьяна, Лавджой кивком отпустил рабочего и зашагал по гравию в направлении коляски.

– Найди, где напоить и поставить лошадей, – велел виконт своему юному груму, передавая ему вожжи. – Мы здесь ненадолго задержимся.

– Не беспокойтесь, хозяин, – отозвался подросток, слезая со своего места на запятках. – Присмотрю в лучшем виде.

– Да, и еще, Том – порасспроси тут немного. Хотелось бы знать, что говорят о случившемся местные жители.

– Заметано, сэр.

– Лорд Девлин, – поприветствовал подошедший сэр Генри. – Значит, архиепископ все же убедил вас заняться этим делом? Я опасался, что ему не удастся. Это не обычный для вас тип убийства.

– Я и не знал, что у меня имеется обычный тип убийства, – хмыкнул Себастьян, соскакивая с высокого сиденья.

Когда-то этот серьезный маленький магистрат намеревался арестовать виконта. Но за последние полтора года между суровым, религиозным полицейским чиновником и насмешливым аристократом завязалась странная дружба, основанная на взаимном уважении и неизменно прочном доверии.