Дортмундер не мог припомнить случая, когда он был в центре внимания, в частности в такой критической степени, даже в суде ни разу такого не было, и это начало его беспокоить. Все чешется. Да уж, мало повода для радости. Пытаясь сократить время его собеседования на сколько это было возможно, он подытожил:

– Значит вы хотите, чтобы я и еще кто-нибудь нашли этот шахматный набор для вас, чтобы вы…

– Кто-нибудь еще?– перебил мистер Хэмлоу.

– Но ведь вы же сказали, что одному человеку было не под силу поднять его.

– О, да.– Мистер Хэмлоу снова начал кивать невпопад. – Так мне сказал мой отец, тогда меня это впечатлило. Откровенно говоря, я не подумал о последствиях, но вы правы. А может вы могли бы сделать несколько подходов, чтобы все забрать самому?

– Когда дело касается грабежа,– Дортмундер решил его немного просветить в этом деле,– не стоит возвращаться на одно и то же место несколько раз.

– Да, конечно, я понимаю. Повернувшись к Эппику, он сказал:

– Сколько вам понадобится времени, чтобы найти второго человека?

– О, я думаю, Джон запросто кого-нибудь найдет,– и Эппик показал свой оскал Дортмундеру. – Может твой друг Энди смог бы помочь?

– Ну,– неуверенно ответил Дортмундер,– думаю, ему надо будет свериться со своим ежедневником, но я могу у него спросить. А мистера Хэмлоу он сказал:

– Похоже, осталось только два вопроса.

– Да?– мистер Хэмлоу с любопытством вытянул шею, как нахохлившийся петух. – Какие вопросы?

– Первый – где находятся шахматы?

– Да, конечно,– согласился мистер Хэмлоу, явно желая поскорее услышать второй вопрос. – А второй?

– Возможно, вы даже не предполагали,– издалека начал Дортмундер,– но у меня есть фамильный герб.

– Правда?

– Да. – И на нем есть надпись.

– Не терпится узнать, как она звучит.

– Quid lucrum istic mihi est.

Мистер Хэмлоу искоса посмотрел на него, словно красноголовый ястреб в полете.

– Боюсь, моего знания латыни будет недостаточно, чтобы перевести это.

– В чем выгода для меня,– помог перевести Дортмундер.

5

Мистер Хэмлоу разразился в смехе, или, по крайней мере, попытался, судя по звукам, которые доносились из области его головы. Потом он сказал:

– Ну, полагаю, если бы вам удалось ускользнуть от Джонни, вы бы могли получить миллионы. Но, если вы будете молодцом, то сумма, конечно же, будет гораздо скромнее.

– Зато будет продолжаться свободная жизнь,– добавил Эппик.

Стопроцентные халявщики, эти двое, все признаки на лицо. Дортмундер уже встречался с таким: ребятам с большими идеями просто нужно немножко его помощи, его знаний, его опыта, но никто не хочет за это платить. Или хотели платить, но слишком мало.

С другой стороны, если он заявит, что он не хочет связываться с ними, то они быстро найдут, за какое больное место можно укусить. Так что теперь ему придется последовать совету мистера Хэмлоу и надо будет быть молодцом. Поэтому он ответил:

– Без информации о том, где находится объект, или, например, как он охраняется, или любой другой необходимой информации, я не смогу понять, какие неприятности меня могут ждать, если я возьмусь за это дело, или какие расходы мне придется понести, или может мне понадобится больше людей, или еще что-то. Поэтому пока что я с вами, но должен вам сказать, что вот Джонни Эппик утверждает, что я именно тот специалист, который вам нужен, поэтому, если я должен быть специалистом, и я приду к выводу, что это сделать невозможно, или что это будет слишком опасно для меня, значит тогда я озвучу вам это вслух, и я бы хотел в таком случае, чтобы вы согласились с тем, как я вижу дальнейшее развитие.