Но в марте свежий воздух не доставляет особой радости. В небольшом парке треугольной формы в Вест Виллидж, который назывался Абингдон-Сквер, они сидели на скамейке ближе к южной стороне, где большинство автобусов лишь сбавляли скорость, однако те, что шли по Гудзон Стрит останавливались на пару минут, не глуша рычащие двигатели, тем самым дополняли поток транспортных средств, который лился мимо парка на юг к Гудзон Стрит, потом еще южнее на Бликер Стрит, потом на север на другую часть Гудзон Стрит, а потом еще севернее на Восьмую авеню, а там, на восток к раздробленным частям Бэнк Стрит. Здесь было не так ветрено, потому что вокруг были высокие здания, только детская игровая площадка располагалась чуть южнее отсюда, так что можно сказать, что если бы Абингдон-Сквер был что-то вроде песочных часов, то эта часть была бы песком в часах. Не слишком холодно, не слишком ветрено, достаточно шумно – некоторые дети шумят побольше самых шумных автобусов – так что это было идеальным местом для тет-а-тета.

Поскольку именно Дортмундер созвал тайное собрание, он и начал первый:

– Вчера ночью ты первый ушел, на той крыше.

– Ты что, пошел по крыше?– похоже, Келп был очень удивлен.

– Мне пришлось. Хозяин квартиры вернулся.

– Я слышал всю эту возню,– согласился Келп. – Я понял, что все происходило где-то в здании, и мне показалось, что ты решил уйти, или что хозяин вернулся, но ты успел проскочить. Я и не думал, что ты пойдешь на крышу.

– Я тоже не думал,– ответил Дортмундер. – Но мне пришлось. И ты к этому моменту уже исчез.

– Ну, было там одно местечко.

– О, да, я знаю. Поэтому я перелез и обнаружил эти перекладины…

Келп был ошарашен.

– Джон, я в шоке.

– Не было выбора,– ответил Дортмундер. – Вниз по перекладинам, потом по пожарному спуску. Но что меня действительно удивило, так это насколько чисто ты сработал с этой дверью в подвале.

– С какой дверью в подвале?

– В здании Перли. Не было ведь другого выхода?

Келп был еще больше ошарашен.

– Ты что, был в здании Перли?

– А как я еще мог пройти?

– Ты что, ни разу не повернул назад?– спросил Келп. – Ты что, не видел эту огромную квартиру справа за тобой? Там было тридцать семь окон на выбор, Джон.

Дортмундер нахмурился, задумавшись.

– Я даже и не посмотрел в ту сторону,– признался он. – А подумал, насколько ты крут, ты прошел через эту дверь в подвале и даже не оставил следов, прошел через все здание и ни одного следа.

– А все потому, что меня там не было,– сказал Келп. – Я забрался в квартиру, где никого не было, но в зале на стене висело парочку картин Кунинга, так что потом я поехал в город и сдал их Стуну, а потом отправился домой. Я и не думал, что ты пойдешь тем путем. Да и кроме того, разве это не было рискованно идти туда раньше запланированного времени? Надеюсь, ты не оставил там следов, Джон?

Дортмундер почти обиделся:

– Что за вопросы ты мне задаешь? Я тут тебе рассказываю, как я был восхищен твоей работой, как ты не оставил следов…

– Ну, для меня это было намного легче.

– Ну да. Прошлой ночью ты был для меня примером для сравнения. Так что если я что-то и оставил, то ровно то, что оставил ты сам. Ни единого следа, Энди, гарантирую.

– Это очень здорово, что ты нашел вход,– вдруг сказал Келп. – Значит, таков будет наш маршрут в день Х?

– Нет необходимости проделывать такой путь,– ответил Дортмундер. – Пока я там был, заодно осмотрелся и нашел парочку интересных вещей.

– Вещей, которые они заметят?

– Ну, ты чего, Энди.

– Точно,– согласился Келп.