Это произвело фурор. По залу пробежала дрожь, и все, словно примагниченные, обернулись в ее сторону. Люди начали собираться вокруг нее, ей аплодировали, пытались с ней заговорить, предложили напиток, как минимум, раз тридцать. Единственным омрачающим моментом во всем это была попытка той самой группы сыграть песню «Над радугой», но, к счастью, никто не понял, что это была именно эта песня.

Первая волна восхищения и восторга спала, вечеринка, можно сказать, вернулась на круги своя; разница была лишь в атмосфере до и после появления миссис Уи, потому как теперь легкое волнение среди гостей не проходило. Не каждую вечеринку появляется злая ведьма с Запада, один из самых любимых среди народа злобных персонажей поп-культуры.

Когда буря внимания прошла, гости вернулись к своим привычным занятиям, танцам и разговорам, а группа продолжила коверкать хорошие песни, миссис Уи повернулась к своим спутникам, всучила свою метлу Фионе и сказала:

- Держи,– затем повернулась к Брайану и ему сказала,– а ты держи меня. Я хочу танцевать.

– Да, мэм. Брайан так вытаращил глаза от удивления, что даже забыл бросить свой отточенный хищный взгляд.

Когда эти двое ушли, Фиона вынуждена была признать, что, в качестве пары или не пары, они органично смотрелись на танцполе – злая ведьма и злой священник. Миссис Уи танцевала так, как танцевали много лет назад в восточном Коннектикуте, Брайан – как будто научился танцевать на задворках окраин южного Нью-Джерси. Тем не менее, каким-то странным образом, это выглядело очень даже неплохо.

Фиона стояла и смотрела, не понимая, что она чувствует по этому поводу. Тут к ней подошел какой-то парень, бросил взгляд на метлу и спросил:

- Через окна влетаешь?

– Ха-ха,– без улыбки на лице ответила она и ушла искать бар. Теперь она поняла, что она чувствовала – она чувствовала себя брошенной.

Чуть позже Брайан все же потанцевал и с Фионой, медленный танец, во время которого он сказал:

- А миссис Уи та еще штучка. Его хищный взгляд вернулся, от чего его фраза приобрела странный оттенок.

– Никогда бы не подумала,– ответила Фиона,– что она умеет танцевать.

– Ах, ну да, она же походит из мира привилегированных,– вспомнил он. – Они изучают всякие там социальные штуки, как будто они аристократы. И танцы они называют «приемами». .

– Все называют танцы «приемами» .

– Только не здесь.

– Это точно,– согласилась она.

Кое-что еще ей пришлось признать для самой себя, хотя вслух она это не озвучила: и хотя сама идея вечеринки ГРОДИ была стара как мир, в этом году все было как-то более добросовестно подготовлено, было более интересно, больше веселья. Это была все та же непонятная толпа, неопытные сотрудники фирмы терялись где-то в их потоке. Двадцатилетние гости были одеты, в основном, в костюмы Х-менов или Баффи, тридцатилетние – в более креативные версии пугала или Мессалины, сорокалетние – с клыками или масками арлекина, пятидесятилетние – в красных галстуках-бабочках или костюмах моряка, шестилесяилетние – как будто вообще собрались на совершенно другую вечеринку… Тем не менее, в этом году вечеринка не казалось ненастоящей и напряженной, напротив, казалось, будто после долгой зимы люди, наконец, расправили крылья.

А потом Фиона поняла, что это не вечеринка изменилась, это она поменяла свое восприятие. Эта была все та же вечеринка, слишком громкая, слишком поздно вечером, и еще много чего «слишком», чтобы она имела место быть в принципе. Однако в этом году было все сносно. А все из-за миссис Уи.

Фиона наблюдала, как миссис Уи кружилась в танце, теперь уже немного научившись, как правильно танцевать, и теперь она плясала с метлой в руке в компании босса Брайана – Шона Келли, который в этом году пришел в костюме не то хоббита, не то мастера Йоды, определить было трудно.