— Почему это — коза?

— Есть у меня предчувствие…

* * *

Костя: Пап, мы пошли рожать.

Твою мать! Ведь было у Германа предчувствие! Что-то свербело с самого утра. Да только людям, с которыми Герман сегодня встречался, на его «свербело» по хрен. При встречах с людьми такого уровня тебя не просят выключить телефон. У тебя его просто изымают — правда, вежливо и с извинениями! И Герман два часа был без телефона. А Марьяна именно это время выбрала, чтобы… Ведь Юся говорила: «У нас все планово, у нас все под контролем»! Планово должно быть во вторник, а сегодня всего лишь чертова пятница!

Герман: Еду.

Костя: Давай. У меня все под контролем.

* * *

— Ну, который из вас отец? — акушерка, чем-то неуловимо похожая на фрекен Бок из детского мультфильма про Карлсона, переводила веселый взгляд с Германа на Костю и обратно.

— Вот этот бородатый мужчина, — Костя отступил на шаг назад.

— Тогда прошу за мной.

Герман услышал сзади шепот сына на ухо:

— Я тоже зайду. Потом, попозже. Можно, пап?

— Конечно. Я тебе позвоню.

— Спасибо.

— Тебе спасибо.

* * *

Герман не предполагал даже, что так бывает. Крохотный розовый сверток на его руках не весил вообще ничего. Герман почти не чувствовал, что держит что-т. Но при этом он держал в своих руках нечто настолько значимое…. Новую, только что созданную жизнь. И, чего бы ты ни добился, оно не сравнится с этим ощущением — новой жизни на твоих руках. Невесомой и бесконечно могущественной в своей созидательной силе.

Он прошел и аккуратно опустился на стул рядом с кроватью.

— Ты такой смешной в этом халате и шапочке.

— А ты невероятно красивая. Просто… ослепнуть можно.

— Ну да, конечно, — едва слышно фыркнула жена. Но глаза ее заблестели. И он не мог не наклониться и не поцеловать ее в губы бесконечно благодарным поцелуем.

— Я люблю тебя. Спасибо.

Ее губы шевельнулись, беззвучно повторяя то же самое. А вслух Марьяна сказала другое:

— Ты придумал имя?

Герман наклонил голову, разглядывая крошечное личико. Из-под розовой шапочки торчали темные волосы. Похоже, с блондинкой их дочь кинула. А что касается характера…

— Ты хочешь назвать ее… Линой? — раздался неуверенный голос Марьяны. — Я… если ты так хочешь… Я не против. — Герман перевел взгляд на жену и медленно покачал головой. А она уточнила: — Возможно… ради Кости?

— Он как раз против категорически. Настаивает на Марьяне. Я — на Маше.

Губы жены тронула легкая улыбка.

— А назову дочь я. Дай мне ее.

Герман аккуратно положил малышку на грудь Марьяне. Ее рука легла на розовое одеяльце, а его рука — на ее.

— Нашу дочь зовут Тамила.

— Тамила Тамм, — медленно, словно пробуя на вкус, проговорил Герман.

— Именно.

Великая Майя Плисецкая говорила, что характер — это судьба. Некоторые утверждают, что имя — это судьба. А какой может быть характер у девочки с именем Тамила Тамм?

Тамтам, вот именно. Остается только пожелать ее родителями и брату — удачи. Счастье у них уже есть.

Конец