воду берут.

ШЕЛКОВИЦА

Я сказал, что боюсь мальчиков. Бабушка сказала, чтоб я не боялся и что

мы сейчас дальше поедем. Надо и другую лошадку напоить. А потом девочка одна

тоже полезла к нам и стала мне в руки давать ягодки. Они совсем черные, и на

каждой ягоде — много маленьких. Бабушка сказала:

— Возьми.

Я взял и сказал, что знаю: это малина.

А девочка сказала:

— Не знаешь — то шелковица.

И засмеялась. Я хотел бросить ягоды: чего она смеется и нарочно говорит

«шелковица»?

А бабушка сказала:

— Ну да, шелковица. Скажи спасибо.

И сама сказала девочке «спасибо», потому что я не хотел. Я бабушке

ягоды отдал.

Бабушка стала вверх показывать:

— Вон, гляди, ягоды — это все шелковица. Малина на кусте растет, а не

на дереве.

А я не хотел глядеть, потому что все девочки и все мальчики тоже стали

глядеть и пальцами на дерево показывать: — Ось, ось!

А я не глядел на дерево, а глядел, как другая лошадка пьет. Дядя Опанас

потом залез к нам на скамеечку, и мы поехали. Мальчики немножко побежали, а

один поехал, потому что он сзади прицепился. А потом он отцепился. Только он

крикнул:

— Я знаю, вы у колхоз едете!

Мне стало жарко, потому что солнце было очень сильное и прямо на нас.

Бабушка сняла с меня курточку и туфли, и носочки. Я сказал, что хочу

пить.

Дядя Опанас сказал, что он тоже хочет пить и что мы с ним будем в

колхозе есть арбуз. Как приедем, так сразу будем есть арбуз. Я хотел с дядей

Опанасом есть арбуз и не стал просить пить.

КАК ИЗ ЗЕМЛИ ХЛЕБ РАСТЕТ

Дорога пошла вверх, и лошадки стали идти тихо. Не бежали, а шагом шли.

Дядя Опанас соскочил на дорогу. Он вожжи не выпустил, а пошел рядом. Это он

потому выскочил, чтоб лошадкам без него было легче.

А потом дядя Опанас говорит:

— Вон какой хлеб у нас!

А там никакого хлеба не было.

Там сбоку стояли соломенные горки.

Я думал, что дядя Опанас нарочно говорит, и закричал:

— Я знаю, это солома!

А дядя Опанас говорит:

— Нет, хлеб.

Я стал смеяться, потому что хлеб не такой. Я сказал, что знаю, какой

хлеб: круглый, и его можно есть.

Дядя Опанас сказал, что и этот есть можно.

Я спросил:

— А как же его есть?

Я все думал, что он нарочно. И сказал:

— Ха-ха-ха! Вы его не будете есть.

Дядя Опанас сказал:

— А вот и буду.

И отдал бабушке вожжи. А потом говорит:

— А ну, пойдем со мной! Увидишь, как я буду есть.

Снял меня на землю, и мы пошли по дороге. Прямо к этой соломе. Только я

не мог идти. Потому что из земли тоже росла солома. И она сострижена и стоит

торчком. Как щетка. Она мне заколола ногу, потому что я был босиком.

И я закричал:

— Ай, ай!

И сел на землю. И стал плакать. А дядя Опанас взял меня на руки и

понес. Прямо к этой соломе. А эта солома лежала горкой. Дядя Опанас сказал,

что это — копна и что он сейчас будет есть. Дядя Опанас поставил меня на

землю так, чтобы меня не кололо. Потом он потянул одну соломинку. А там на

конце вдруг толсто. И все волосики, волосики.

И дядя Опанас сказал:

— Ось колос, а в нем зерно.

И он пальцами стал вынимать из колоса зернышки. Они круглые и немножко

длинные.

Дядя Опанас их набрал в руку, а потом сказал:

— Видал?

Я говорю:

— Видал.