Потом дядя Опанас сказал:

— А теперь съем.

Он взял и с руки высыпал себе в рот все зернышки. И стал есть зубами. А

потом сказал:

— Вот и съел? Видал?

Я сказал:

— Я тоже хочу.

Дядя Опанас вытянул еще соломину, и на ней тоже был колос. Он мне дал.

А потом вдруг говорит:

— А кони наши где?

И схватил меня. И понес бегом. Мы побежали по полю. А на поле все

стояли эти копны из соломы. А там на каждой соломине — колос, а в колосе —

зерна. И их можно есть.

КАК Я ЗЕРНА ЕЛ

Дядя Опанас поставил меня на дорогу. Там пыль и очень мягко. И мы

побежали догонять бабушку. А бабушка не ехала, а стояла, потому что она

остановила лошадей. Потом мы все сели и поехали. И я бабушке показывал,

какой колос. Я тоже вынимал из него зерна, как дядя Опанас. Я их тоже стал

есть. Они твердые, и их надо раскусывать. А потом зубами тереть. Бабушка

сказала, что их всегда на мельнице трут. Их до того трут, что они делаются

совсем как порошок. И это мука. А потом муку вместе с водой перемешивают, и

это тесто. Из него налепят караваев и положат в печку. И выйдет хлеб. А я

сказал, что все равно это хлеб, потому что можно и так есть, только очень

долго. И я все зерна съел. Их было очень много в колосе.

Я ДУМАЛ, ЧТО ПОЕЗД, А ЭТО НЕ ПОЕЗД

Мы ехали, ехали, и вдруг я закричал:

— Паровоз! Паровоз! Вон поезд идет! И товарный вагон!

А бабушка и дядя Опанас стали говорить:

— Где, где?

Я им показал где. Бабушка засмеялась, а дядя Опанас сказал:

— А что ж твой поезд стоит?

А там стоял паровоз. Только у него высокая труба. А сам он очень

маленький. А вагон очень большой. Прямо как дом. Дядя Опанас тоже стал

смеяться.

И они стали вместе с бабушкой говорить:

— Что же он никуда не едет, твой паровоз?

А потом бабушка сказала, что это молотилка.

Я рассердился, что они смеются, и сказал:

— Я знаю: колотилка.

Дядя Опанас еще больше стал смеяться. И сказал:

— Как тебя в нее вкинуть, так она тебя хорошо поколотит. Вон, смотри,

как туда хлеб кидают.

Мы совсем близко подъехали, и я увидел, что там много людей и они туда

кидают. Это они в молотилку кидали такой хлеб, как мы с дядей Опанасом

видели. А молотилка эта — как вагон большой. В нее кидают хлеб, и его там

так колотит, в этой молотилке, что из него все зернышки выпадают. Изо всех

колосьев. В этой молотилке в середине такая машина устроена, чтоб

выколачивать зернышки. Только эта машина сама крутиться не может, ее крутить

надо. И ее не люди крутят, а тот паровозик.

Дядя Опанас сказал, что этот паровозик сам никуда не ходит.

А он только молотилку крутит. И его называют не паровоз, а локомобиль.

Я сначала не мог сказать «локомобиль», а потом мог.

Потому что я все говорил:

— Локомобиль, локомобиль.

Бабушка сказала мне:

— Перестань!

А я сказал, что я есть хочу. Дядя Опанас сказал, что он тоже хочет

есть. Только он яблоко будет есть. Потому что мы скоро приедем. Я тоже

сказал, что я буду только яблоко есть. Дядя Опанас вынул яблоко из кармана.

Он пустил вожжи и захватил руками яблоко крепко-крепко. А оно — крак!..

— и поломалось. И он дал мне половинку. А бабушке дал целое. Бабушка сказала

«спасибо» и сказала, что не хочет.

КАК МАЛЬЧИК НА ЛОШАДИ СКАКАЛ

А вдруг дядя Опанас говорит:

— Ой, кто-то нам навстречу на коне скачет! Ой, как быстро!

Дядя Опанас поехал совсем в сторону и совсем даже лошадей остановил.