потому что было четыре собаки. И еще потому, что он очень рассердился на

волка.

Надежда Ивановна вдруг встала и сказала, что надо сейчас идти домой. А

то солнце очень низко, и это, значит, уже вечер. И все говорили дяде-чабану:

— Прощевайте!

А он говорил:

— Ну, бувайте здоровеньки!

И мы пошли домой. В наш детский сад. И самых маленьких девочек Надежда

Ивановна за руки вела, потому что они устали. А одного маленького мальчика

вел Гриц.

КАКОЙ ГРИЦ ДОБРЫЙ

Я Грица спрашивал, кто ему дзыгу сделал. Он сказал, что сам сделал.

Он взял толстую палку. А потом ножиком застрогал на конце, чтоб было

остро. А потом он пилкой отрезал от палки этот кусочек. Вот и дзыга.

Я стал просить Грица, чтоб он мне тоже дзыгу сделал. А Гриц взял полез

в карман, достал дзыгу и отдал мне. И сказал, что насовсем отдал. Это моя

будет дзыга, а он себе другую сделает. Я ему сказал, что я его очень люблю,

что он такой хороший. А он мне сказал, что я буду дзыгу в Киеве показывать.

А когда мы в детский сад вернулись, там уже тарелки стояли. И это был

молочный суп. Это потому, что нянька увидела, что мы идем, и все поставила.

Чтоб скорей, потому что поздно. Мы очень скоро руки помыли и стали есть. А

комары прилетали и нас кусали.

Я еще не кончил есть, вдруг пришла Маруся. Она на меня посмотрела и

стала смеяться.

Это она думала — меня так комары покусали. А это я от крапивы такой

красный. Не сам я, а руки.

Маруся сказала, чтоб я прощался и что надо идти к бабушке. И все дети

тоже пойдут домой, потому что сегодня уже детский сад кончился, а завтра

утром начнется. Маруся так скоро меня вела, прямо бежала.

А когда мы пришли в нашу комнату, она сказала, что будет ночевать со

мной вместо бабушки. Потому что бабушка не придет: она всю ночь будет сидеть

у этой больной тети.

ПРО ИНДЮКОВ

Мы ночевали, а утром меня Маруся опять в детский сад увела. И мы ходили

смотреть курочек и индюков. Мы с Катей ходили. И тоже песню пели.

Я уже немного пел по-украински.

Индюки очень злые. Они кричат: «Бала-бала-бала!» Они ростом такие, как

я. Они черные, а под клювом у них висят красные мешочки.

Один индюк стал сердиться. Он хвост растопырил кружком. И все перья

растопырил. И стал совсем круглый.

Он весь надулся и со злости фыкал.

Он ходил и делал: «Фы, фы!» А мы его не боялись, потому что нас много.

А индюшки очень тоненько кричали: «Плю-плю!» Они совсем не злые.

Катя дала одной индюшке кусочек хлеба.

Индюшка тихонько подошла, голову вперед очень вытянула, посмотрела, что

Катя держит, и клюнула в хлеб. Она в самый хлеб клюнула. А руку нисколько не

клюнула.

А мы все кричали:

— Молодцы, индюки!

А индюки все отвечали:

— Бала-бала-бала!

Только тот, который фыкал, не кричал.

Он только напыжившись ходил.

А потом там были индюшата. Они — как маленькие индюшки и совсем

тоненько пищат.

Я хотел одного погладить. А они сразу убежали.

Катя сказала:

— Не надо гонять. Зачем гоняешь?

А я не гонял, а только чтоб погладить.

САМЫЕ МАЛЕНЬКИЕ КУРОЧКИ

Потом мы пошли к маленьким курочкам и петушкам. Они совсем маленькие.

Я не узнал, что это курочки, и закричал:

— Голуби какие смешные!

И все стали смеяться, что я глупый.

А эти курочки все равно смешные. У них на ногах перья, как штанишки, и

совсем коротенькие ножки.