— Роз! Ты должна была знать. Ты должна была знать, что не о чернике я думал. Не может быть, чтобы ты не понимала.

Несколько раз он выбегал на дорогу: никого похожего на Роз. Может, она где-нибудь спряталась? Или провалились в яму? Или ее укусила змея, а может, унес какой-нибудь дух? Как могла она исчезнуть? Может, это так и останется тайной — девочку Роз никогда не найдут. А она так ему нравилась. Так нравилась. И вот — исчезла.

— Роз, не прячься! Выходи, Роз! И поедем скорее домой. Роз, ты должна выйти, ну, пожалуйста. Это нечестно. Мне из-за тебя может здорово попасть, Роз.

Всем достанется. Поисковые партии. Собаки. Ночью, среди холмов, факелы. Крики людей: «Девочка, где ты? Отзовись!»

И все узнают.

Дорога домой.

Было, должно быть, уже поздно, потому что солнце стояло низко. Господи, ну что же он скажет? Роз, мне так грустно. Мне так жаль, что я заставил тебя убежать. Понимаете, миссис Воган, я искал Роз повсюду. Посмотрите на меня — я весь в царапинах, одежда на мне порвана. Мама, понимаешь… понимаешь. Мама… я не знаю, что сказать.

Дорога домой. Ну и денек выдался.

На Уикем-стрит все как было. Удивительно, словно никому дела нет. Бедняжка Роз пропала, а на улице ничего не изменилось.

— Сэм Клеменс, поди-ка сюда!

Ну и рев — прямо сердце замерло. На милю вокруг, должно быть, слышно было.

Отец Роз — понимаете, ее отец! — размашистыми шагами шел от своего крыльца к калитке. Вид у него такой, что кажется, он тебя сейчас убьет.

— Ты что сделал с моей Роз?

Сэм стоит посреди улицы, расставив ноги над велосипедом. Он рад бы исчезнуть, провалиться сквозь землю. Лицо у него бледное, осунувшееся, несчастное.

— Дело в том, мистер Воган…

— Только посмей еще раз посадить мою Роз к себе на велосипед. Держи свои лапы подальше от моей девочки. Ты, ты… мальчишка. Исполосовал бы я тебе шкуру, да уж пусть лучше твой отец этим займется. Чтоб ты к моей Роз больше близко не подходил! Мы эти фокусы у себя на улице не потерпим. Живо прекратим. Раз и навсегда.

На всю улицу — слушай, кто хочет. Люди окна открывают, двери. Такой это человек, всегда глотку дерет.

— Я ее никогда такой не видел. Десять лет девочке. Как только у тебя хватило нахальства домой засветло вернуться? Экая наглость.

Навстречу хмурясь шел отец.

— Простите меня, мистер Воган. Я ничего плохого не хотел.

— Сэм! — это был окрик отца. — Домой!

А Воган уже ушел, тяжело протопал по дорожке и по ступеням крыльца. Хлопнула дверь.

— Иди домой, Сэм.

Вслед за отцом — домой. Господи…

— Отец!

— Да?

— Роз вернулась?

— А ты этого не ожидал?

— Я искал ее весь день.

— Что ты с ней сделал?

— Ничего.

— Что ты с ней сделал?

— Ничего!

— Я тебе не верю.

— Отец!

— Иди к себе и ложись. Я с тобой там посчитаюсь.

Но пришла к нему мама, пришла и села на кровать.

Он услышал, как она села, но продолжал лежать лицом к стене, не смея поднять глаза.

— Сэм, что случилось?

— Ничего.

— Был ужасный переполох.

— Я ничего не сделал. Если Роз что-нибудь говорит, она врет.

— По-моему, Роз вообще не жаловалась. И не от нее об этом стало известно. Но она вернулась в ужасном состоянии. Я очень огорчена, Сэм, и не только из-за того, что ты сделал, но и из-за того, с каким упорством ты твердишь, что не сделал ничего.