Есть над чем думать, не так ли, дорогие коллеги!

Иоганн Генрих Песталоцци.

Ему уже восемьдесят лет, и он поёт «лебединую песню», посвящая нас в своё сокровенное.

— Вот истина, подтверждаемая при всех обстоятельствах: действенно, истинно и природосообразно формированию способствует лишь то, что захватывает человека, воздействуя на силы его природы во всей их совокупности, т. е. сердце, ум и руки.

— Истинное природосообразное образование по самой своей сути вызывает стремление к совершенству, стремление к совершенствованию человеческих сил.

Григорий Саввич Сковорода.

Нас ждёт весьма интересная и поучительная притча о Свете.

Дед и баба сделали себе хату, да не прорубили ни одного окошечка. Не весела хата. Что делать? После долгих размышлений решили выйти на свет и там достать Свет. Взяли мех, разинули его в самый полдень перед солнцем, чтобы набрать будто муки, и внесли в хату.

Сделали так несколько раз. Есть ли Свет? Смотрят, ничего нет. Догадалась баба, что Свет, как вино, из меха вытекает. Надобно поскорее бежать с мехом. Бегучи, застряли в дверях. Зашумел между ними спор. «Конечно, ты выжил из ума». — «А ты и родилась без него». Хотели подняться на высокую гору за Светом, но помешал им странный монах. «За хлеб-соль я открою вам секрет», — сказал он. По его совету старик взял топор и начать прорубать стену, приговаривая: «Свет весёлый, Свет жизненный, Свет повсеместный, Свет присносущий, Свет нелицеприятный, посети и просвети, и освети храмину мою». Вдруг отворилась стена и храмину наполнил сладкий Свет.

Что же получается, дорогие коллеги?

Зачем нам наполнять мехи Светом, чтобы таскать их вовнутрь.

Надо прорубить окно изнутри, чтобы дать Свету наполнить нас. А это окно не должно быть с видом на наши земные блага, а с видом на духовность свою.

* * *

Хорошо бывать в галерее живых классиков и мудрецов — наполняешься Светом.

Каждый из них говорит о чём-то своём, но не кажется ли вам, дорогие коллеги, что забота каждого — об одном и том же? Все они — люди разных эпох — строители от одного Храма. Может быть, у всех у них есть один Архитектор, и они выполняют его волю? Какая разница, из каких они эпох. Если уж выискивать, откуда они, то наш взор обратится на будущее, отдалённое от нас до Вечности. Все они, во главе своего Архитектора, стремятся утвердить в мире земного образования понимание Вечности. Смотрите, кем заложены камни Храма, и что на них высечено:

«Учитель» — Конфуций.

«Человек» — Сократ, Платон, Аристотель.

«Душа» — Квинтилиан.

«Радость» — Витторино да Фельтре.

«Мудрость» — Коменский.

«Любовь» — Песталоцци.

«Народность» — Ушинский.

«Свобода» — Толстой.

«Оптимизм» — Макаренко.

«Преданность» — Корчак.

«Сердце» — Сухомлинский.

Среди этих великолепий мы увидим камни, сияющие лучистыми мыслями и чувствами. Их клали преданные невидимому Архитектору великие деятели образования и творцы человеческих жизней и судеб.

И пришло время нам тоже поучаствовать в строительстве Храма, тоже послужить восхождению землян к Свету.

И что же мы высечем на нашем камне?

Примет ли Архитектор камень, на котором будет написано: «технологии», или же «стандарты», или же «ЕГЭ», или же «ЗУНы»? Архитектор сочтёт эти камни надругательством над Вечностью, превратит их в пыль.

А если на нашем камне мы со всем своим творчеством, со всем своим усердием и устремлённостью высечем слово «Духовность»? Преподнесём Архитектору дар наш и скажем: «Это от Учителей Двадцать Первого Века»? Что ответит нам Архитектор?

Пусть каждый из нас, дорогие коллеги, услышит в сердце своём Его голос.