|
С милой улыбкой на лице она предложила: - Хотите чаю? Ежи глянул на соседку и толкнул Сергея: - Немедленно уложите жену, ей плохо. На мой взгляд, отец чувствовал себя намного хуже, чем мать. Бледный до синевы Сережка трясся на пороге детской комнаты, не решаясь войти внутрь. Неожиданно Аська рассмеялась, весело, звонко, словно смотрела самую лучшую комедию. Врач и Ежи переглянулись и начали вытаскивать шприц, ампулы, резко запахло спиртом. - Сюнечка, - донеслось из спальни Розалии Никитичны, - Сюнечка, поди сюда, и скорей. Внезапно Сережа покраснел и со злым лицом двинулся вперед. Я схватила его за рукав: - Ты куда? - Пусти, - сердито ответил мужик и принялся выворачиваться из моих пальцев, - пусти.., убью эту старую дуру, надоела! Орет целыми днями, никак не умрет! Сегодня же скажу Андрею, чтобы забирал мать. Ишь, придумал, сам женился и не хочет своей новой супруге неприятности доставлять. Свалил на глупую Аську инвалидку и доволен. Я не стала напоминать парню, что Розалия Никитична находится у себя дома. Ситуация-то немного другая, это она приютила Аську и ее второго мужа. У Сережки нет никакой жилплощади, а крохотную двушку Бабкиной они сдают. Испугавшись, что Сергей и впрямь обидит Розалию Никитичну, я повисла на нем. - Стой. - Пусти, - рвался парень, - убью старую идиотку. Дожила до восьмидесяти лет... Внезапно он сел на пол и зарыдал. - Сюнечка, - неслось из комнаты, - Сюнечка, ну где же ты? Боясь, что Сережа сейчас вскочит и побежит к старухе, я толкнула дверь спальни. Розалия Никитична полулежала в подушках. Аська постаралась, чтобы бывшая свекровь не испытывала никакого дискомфорта. Огромная кровать итальянского производства была завалена уютными пледами, на тумбочке чернели пульты от телевизора и видика, здесь же громоздились книги и виднелась тарелка с фруктами. Можно сказать, что Розалии Никитичне повезло, после инсультов у нее сохранились разум и речь, одна беда, плохо ходят ноги. Впрочем, старуха кое-как, опираясь на чью-нибудь крепкую руку, способна доплестись до туалета. Но Розалия Никитична весит почти сто килограммов, а Аська не дотянула до шестидесяти, таскать по коридорам грузную старуху ей тяжело, отсюда памперсы и судно. Увидав меня, Розалия отложила газету. - А где Сюнечка? - Вам памперс поменять? Давайте. - Нет, деточка, - с достоинством ответила бабушка, - эту процедуру выполняет только Сюнечка, хотя спасибо за внимание. А где Сюнечка? - В магазин ушла, - ляпнула я. - А-а-а, - понесся из коридора женский крик, - не отдам, нет, ни за что! Пусть дома лежит! - Что случилось? - приподнялась на локте старуха. - Это же Сюнечкин голос! Что происходит? От неожиданности и растерянности я ляпнула: - У вас горе, Лялечка умерла. Розалия Никитична нервно воскликнула: - Как? - Ничего не знаю. Заснула и не проснулась. - Доктора вызывали? - "Скорая помощь" до сих пор здесь. - И что врачи сказали? - Ничего сделать нельзя. - Это все? - Да. Розалия Никитична откинулась на подушки. - Иди, Виолочка, побудь с Сюнечкой, она, наверное, в шоке. В полном изумлении от невероятного самообладания пожилой женщины я двинулась к двери. Надо же, Розалия Никитична не ужаснулась, не испугалась, не заплакала. Хотя, Ляля ей не родная внучка - у Андрея с Асей детей не было, - но внезапная смерть даже чужого ребенка должна заставить любую женщину хотя бы вздрогнуть. |
