Клоп-гребляк — исконный обитатель водоемов.

Упав на землю, гребляки быстро затихают и замерзают. Видимо, с суши они не умеют даже подниматься в воздух и на ней, вне родной стихии, совсем беспомощны. Попробуем отогреть гребляка: лакированный комочек начнет энергично барахтаться. Подбросим его в воздух: крылья раскрываются, раздается едва слышный шорох, взлет, поворот обратно к свету костра и опять падение на землю. Как магнит, притягивает к себе гребляков мерцание костра, и в этом легко убедиться, если отойти от него в сторону метров на десять — двадцать. Здесь, в темноте, не слышно щелчков падения, зато светлое пятно над костром периодически прочерчивается линиями падающих насекомых.

В чем же причина столь странного поведения гребляков?

Повидимому, здесь сочетается несколько обстоятельств. Каждое животное стремится расселиться по земной поверхности как можно шире и занять свободные участки, где возможна для него жизнь. Кроме того, вероятно, гребляки инстинктивно покидают на зиму все мелкие и промерзающие водоемы, переселяясь в глубокие и непромерзающие. Осенними ночами и происходит переселение. Гребляки летят далеко во все стороны, быть может даже на большой высоте, согреваясь от мышечной работы. Видимо, они очень чувствительны к свету и способны улавливать отражение водной поверхностью ничтожного света звездного неба. У них, как говорят биологи, сильно развит положительный фототаксис — активное стремление к свету.

По всей вероятности, мерцание костра сбивало с пути ночных пилотов: они мчались с высоты вниз и вместо родной обстановки — воды, ударяясь, падали на сухую и твердую землю пустыни.

Поденки в саксаульниках

Для того, кто знает, что жизнь поденок тесно связана с водой и что саксаульники растут в безводных пустынях, заглавие этого рассказа покажется странным.

Каракульдюк — речка без конца и начала. Название это в переводе на русский язык означает «черное озеро». Может быть, здесь когда-нибудь и было озеро, а сейчас небольшие болотца постепенно собираются в узкую полоску воды, которая входит в естественный канал, извилистый, с отвесными стенами, глубиной около десяти метров, прорезающий совершенно ровную пустыню, поросшую саксаулом. Здесь нет видимого течения, и только легкое колыхание зеленых водорослей позволяет предполагать, что вода все же чуть-чуть движется в одну сторону.

Берега Каракульдюка заросли густыми и высокими тростниками, среди которых изредка пробиваются небольшие ивы, а там, где чистое место, сквозь прозрачную воду видны разнообразнейшие водоросли, образующие причудливой формы густой подводный лес. В этом лесу очень оживленная жизнь: плавают рыбы, носятся, ловко лавируя между растениями, различные водяные насекомые и их личинки. Весь этот животный мир запрятан за отвесными берегами, и на путника, идущего по однообразному саксауловому лесу, без клочка тени, сухому и ослепительно яркому в полуденный зной, неожиданное открытие Каракульдюка производит неизгладимое впечатление. Тут на расстоянии нескольких метров растут саксаул и болотная кувшинка, гнездятся саксаульная сойка и выпь, в воздухе вечером летают водяные жуки и пустынные копры. Такое смешение жителей воды в безводной пустыне кажется совсем необычным. Присутствие маленькой речки в пустыне всегда приносило неожиданные сюрпризы: встретишь какое-нибудь необычное насекомое на саксауле и не сразу догадаешься, что дерево пустыни тут ни при чем — это житель воды.

Через несколько километров узкий коридор, проточенный рекой, внезапно расширяется, река разливается на несколько болотистых озер и теряется в жаркой, сухой пустыне.

Утром и вечером, когда спадает изнуряющая жара, а прохладный воздух становится более влажным, недалеко от нашего бивака, над одиноким деревцом саксаула, какие-то насекомые, собравшись группой, заводят свои воздушные пляски.