«Друзья называют меня Черным Ястребом», — торжественно произнес Джеймс, превосходно копируя речь своего друга. — «Остальные зовут меня Трэвисом Лэнгли».

Я посмотрел на него и на огромного высотой в восемь футов Аппалуса, на котором он сидел верхом. «Тогда мне хотелось бы, чтобы Черный Ястреб стал моим другом», — сказал я. И с тех пор мы дружим.

Девушка медленно выдохнула. Она была так увлечена рассказом, что затаила дыхание.

— Удивительная история, Джеймс… Трудно поверить, что Ястреб способен на такой самоотверженный поступок, — строптиво заметила Мэнди, хотя думала по-другому.

— Он в самом деле не такой уж плохой, Джулия, если узнаешь его немного больше.

Мэнди сжала челюсти, вновь вспомнив о своей обиде.

— Узнать его!

Джеймс безропотно вздохнул, и Мэнди на мгновение почувствовала угрызения совести. Она видела, как Джеймс старался помирить их.

Лонг поднялся и оглянулся туда, где догорал костер.

— Уже поздно. Пойду проверю лошадей. Спасибо за компанию.

— Спокойной ночи, Джеймс, — сказала она ему вслед, оставшись наедине со своими мыслями.

Джеймс прав, подумала она, перебирая в памяти только что рассказанный эпизод. Может быть, она слишком вошла в роль Джулии, забыв о себе? Мэнди чувствовала, что в Ястребе было что-то хорошее. Но она не могла полностью ошибаться в своем суждении о характере другого человека, тем более такого, как Ястреб.

Мэнди стало немного не по себе, когда она подумала о своем поведении и… о его действиях. Она знала, что последствия ее перевоплощения в Джулию неизбежны, но не представляла себе, какими они будут.

В нескольких ярдах слева, чуть глубже в лесу, в свете восходящей луны она различила суровый профиль Ястреба. Предстоял еще очень длинный путь до Калифорнии, а эти последние два дня были просто невыносимыми. Сейчас наступил подходящий момент исправить положение. Глубоко вздохнув, она направилась к нему.

В тот же самый момент Ястреб поднял голову и двинулся в ее сторону. Они встретились на полпути и заговорили почти одновременно:

— Ястреб, я…

— Джулия, я…

Оба едва не рассмеялись, издав лишь сдавленные, нервные звуки.

— Говори первой, — уступил Ястреб с выражением искреннего раскаяния на лице. Мэнди взглянула на его плотно сжатые челюсти, нос с небольшой горбинкой, — очевидно, результатом одной из прошлых стычек, — и неохотно признала, что этот «изъян» находит особенно привлекательным.

— Я только хотела сказать, что сожалею о причиненных неприятностях. — Его густые рыжие волосы блестели в лунном свете, а темные глаза горели живым участием.

— Это я должен извиниться, — возразил Ястреб. — Я не сдержался, а это крайне редко происходит со мной.

— То же самое хотела сказать и я, — тихо согласилась Мэнди.

Они стояли друг против друга на расстоянии всего в несколько дюймов. Мэнди подняла голову и встретилась с ним взглядом, боясь пошевелиться и даже вздохнуть, чтобы не нарушить возникшего очарования.

Ястреб смотрел в ее зеленые глаза. Каштановые волосы девушки играли золотистыми бликами в свете луны. Она казалась невинной и беззащитной, хотя он знал, что это не так. Неожиданно для себя Ястреб протянул руку и решительно привлек Мэнди к себе, его губы прижались к ее губам. Она замерла, затем, когда поцелуй стал настойчивее, ее губы раскрылись, впустив его язык. Она расслабилась, обхватив руками его шею. Ей было очень хорошо в его объятиях…

Она казалась такой хрупкой, но тем не менее заполонила его всего — в гораздо большей степени, чем это обычно бывало с женщинами.