Рыжебородый мужчина на пятом десятке обеспокоенно поднял руку.

– Да, Брайан?

– О Маттиасе Блоке никаких вестей?

– Увы, никаких. Но поиски все еще ведутся.

Закончив возиться с бумагами, доктор Фишер поднялся. Его примеру последовали и остальные.

Кто бы сомневался, сокрушенно подумала Гизела Оберманн. Сегодня приезжает брат Макса, а ее – на минуточку, его лечащего врача – даже не потрудились известить.

Вот все здесь так делается. Поэтому то она так и устает. Ее безграничная энергия, некогда с легкостью преодолевавшая любые препятствия, здесь совершенно бессильна. Просто отскакивает от окружающих стен и замыкается накоротко в ней самой.

3

Поток пассажиров вынес Даниэля к выходу из аэропорта, возле которого дежурила группка таксистов, вооруженных картонками с написанными от руки именами. Даниэль указал на табличку со своим именем и произнес по немецки:

– Это я.

Таксист кивнул и проводил его к восьмиместному микроавтобусу. Больше пассажиров как будто не ожидалось. Даниэль забрался внутрь, пока водитель возился с его багажом.

– Далеко ехать?

– Около трех часов. Мы сделаем остановку по пути, – ответил водитель и задвинул дверцу.

Выехав за пределы Цюриха, машина двинулась вдоль большого озера, окруженного лесистыми горами. Даниэль был не прочь расспросить водителя о кое каких достопримечательностях по дороге, однако их разделяла стеклянная перегородка. Так что он сидел себе, откинувшись на спинку сиденья, и то и дело задумчиво поглаживал бороду.

Его решение об этой поездке, приходилось признать, было продиктовано отнюдь не только братским участием. Нынешняя финансовая ситуация Даниэля оставляла желать лучшего. Да и эта временная работа в школе должна закончиться уже осенью, когда вернется из декретного отпуска постоянная учительница. Может, потом удастся подрабатывать замещающим преподавателем, ну еще с переводов что то получать. Как следствие, этим летом поехать отдыхать куда либо Даниэль позволить себе определенно не мог, так что предложение Макса оплатить билет в Швейцарию оказалось весьма заманчивым. После посещения клиники он сможет поселиться на целую неделю в небольшом отеле в предгорье и наслаждаться не особо изнурительными походами по живописным окрестностям.

За окном микроавтобуса мелькали деревья – вязы, ясени, лещина. Берег озера усеивали аккуратные домики с ухоженными садами. Над дорогой лениво парили какие то большие коричневые птицы.

Последние несколько лет Даниэль с братом практически не общался. Как и он сам, Макс проживал за границей – сначала в Лондоне, потом в других местах, где, насколько Даниэлю было известно, он занимался тем или иным бизнесом.

С самой юности Макса беспрерывно бросало от успеха к неудаче – причем и то, и другое, безусловно, являлось его собственной заслугой, а не какой то игрой судьбы. Начиная любой проект, он проявлял поразительную изобретательность и почти нечеловеческую энергию – только затем, чтобы, добившись желаемого и даже большего, внезапно полностью утратить интерес и с эдаким небрежным пожатием плечами отойти в сторонку, в то время как его коллеги и клиенты отчаянно пытались связаться с ним по отключенным телефонам в брошенных офисах.

В ряде случаев долготерпеливому отцу братьев даже приходилось вмешиваться и вызволять Макса из очередных неприятностей. Возможно, именно волнения из за непредсказуемости поведения сына в конечном счете и свели его в могилу. Однажды утром у него случился сердечный приступ, он упал на пол в ванной, и вскоре его не стало.

Проведенная в ходе одного из судебных разбирательств психиатрическая экспертиза выявила у Макса биполярное аффективное расстройство. Диагноз вполне объяснял тот загадочный хаос, что на протяжении всей жизни сопровождал его деятельность – дерзкие деловые предприятия, саморазрушительное поведение и, кроме всего прочего, неспособность поддерживать длительные отношения с женщинами.