|
Все случаи имели самую разную природу, бунт отмечен впервые. Что до статистики… Трижды нам удавалось установить инициаторов и взять. Четвертого взяла Багряная Палата, еще двое попали в руки боевых монахов. Еще в трех случаях были весьма веские основания подозревать существование инициаторов, но разыскать их не удалось. Другая половина появления непонятной, неизвестной прежде магии — так сказать, процесс, вызванный естественными причинами, хотя и не во всех случаях понятно, какими, ну, наподобие известного случая, когда крестьяне чисто случайно выворотили плугом кошку из черной бронзы. Прислать вам и эти материалы?
— Да, конечно, — сказал Сварог. — На этот раз — лично мне. Мэтр Тигернах… Ваши люди не пробовали изучать всплеск? — Разумеется, они работают. Но дело движется туго. — Он помолчал с хмурым лицом, потом решительно сказал: — То, о чем я сейчас расскажу, государственной тайной или ведомственным секретом, безусловно, не является, но мне чисто по-человечески не хотелось бы, чтобы вы об этом потом рассказывали — ну, разве что своим ближайшим сотрудникам, если это будет необходимо. Раз уж об этом, в общем, давно забыли, не стоит оживлять тему вновь, осведомлять о ней общество. Признаюсь по совести, причины у меня чисто человеческие: ситуация для меня… и для многих в некотором смысле печальна… — Обещаю, — сказал Сварог. — Видите ли… И маги, и колдуньи, и прочая близкая к магии и колдовству публика испокон веков делились на две категории. Их принято именовать Пылающие и Пахари — названия появились опять-таки в старые времена, и не было смысла изменять. Пылающие — это творцы. Они не просто изучали магию — обогащали ее собственными разработками и достижениями, развивали. Неважно, шла ли речь о черных или белых магах. А вот Пахари, пусть даже весьма сильные, не в состоянии были создать ровным счетом ничего нового. Пользовались исключительно тем, что достигнуто и сделано предшественниками. Нет, разумеется, многие не раз пытались… но безуспешно. Кстати, и наша добрая знакомая Грельфи в свое время пыталась стать Пылающей, причем по юной глупости — черной. Не получилось, и хорошо… Так вот, все мы здесь, в Мистериоре, до последнего человека — Пахари. В том числе и я. В последние несколько сотен лет число Пылающих по непонятным им самим причинам все падало и падало, пока в конце концов в силу естественных причин не осталось ни одного. На земле происходил тот же процесс — ни одного Пылающего вы там сейчас не найдете. — В его глазах словно бы мелькнула боль. — Будь у нас Пылающие, вполне возможно, мы добились бы больших успехов в изучении не только «всплесков», но и многого другого. Но Пылающих больше нет… Он выглядел так, что Сварог поневоле почувствовал к нему некую жалость. И поднялся с кресла: — Позвольте откланяться? Кажется, мы обо всем поговорили… — Да, конечно, — каким-то тускловатым голосом ответил мэтр Тигернах. — Материалы вам нужны срочно? — Пожалуй, нет, — сказал Сварог. — Я на несколько дней ухожу на Ту Сторону…
Глава IV ГОП-СТОП, МЫ ПОДОШЛИ ИЗ-ЗА УГЛА…
Дурацкая веревочная лестница уже давно ушла в прошлое как отживший этап первых недель чуть ли не художественной самодеятельности. Спуск на Ту Сторону сделался гораздо более комфортабельным: одну из толстых, каменных, выщербленных балясин перил давно заменили ее точной копией, маскировавшей не особенно и сложное устройство из арсенала мирной имперской техники. Еще три других убрали вообще и заменили точными голографическими копиями, через которые человек проходил, как сквозь туман или дым. |
