|
.. Теперь надо снова собирать... Господи, еще эти вещи разбросанные на место класть и в гостиной мыть... Я вздохнула: - Придется вам опять Ковригину Лиду звать, вроде она хорошо справляется с подобными поручениями... *** Следующие два дня я просидела дома, стараясь не сталкиваться с гостями, но в среду вышла на кухню около одиннадцати и застала там Акима Николаевича, пившего чай. Увидав меня, свекор сжал губы, превратив их в "куриную жопку": - Однако спишь ты до обеда! Я молча включила чайник и открыла холодильник. Какой толк объяснять хаму, что у детей с сегодняшнего дня начались осенние каникулы, и они временно прекратили заниматься немецким языком. - На кухне грязь, - продолжал Аким. - Собака линяет, повсюду шерсть валяется. Кошка орет ночь напролет, да еще около часа какой-то мужик вломился ко мне в комнату, зажег свет и, не извинившись, ушел. У вас всегда такой бардак? - Это Семен, муж Томы, - я решила все же прояснить ситуацию. - Он не знал, что вы приехали. Аким крякнул и собрался дальше занудничать, но тут в кухню вошел Филипп с портфелем в руках. - Уходишь? - грозно осведомился папенька. - На кафедру, - пояснил Филя, - надо кое-какие бумаги оформить. - Надень пальто и шапку, - велел Аким. Филя подошел к балконной двери и глянул на улицу. - Вроде там тепло, только дождик моросит, пойду в плаще. - Пальто и шапку, - каменным голосом повторил отец. - Как ты смеешь меня позорить? Явишься в Ветеринарную академию, словно бомж! Скажут, приехал из деревни! Тоже мне, кандидат наук, да у него одежды приличной нет. - Прямо взмок вчера, - попробовал вразумить папеньку мужик. - Просто взопрел весь! - Взопрел, - передразнил Аким, - взопрел! И это мой сын! По-русски говорить так и не научился! Отвратительно! Либо ты отправляешься в город в достойном виде, чтобы люди обо мне худого не подумали, либо сидишь дома. Взопрел! - Хорошо, - кивнул Филя и пошел в прихожую, я за ним. Глядя, как мужик покорно влезает в ратиновое пальто с огромным, почти до пояса, воротником-шалью из бобра, я еще промолчала, но, когда он собрался напялить на голову страхолюдскую шапку, сшитую из неизвестной зверюги, не выдержала: - Оставь это, лучше накинь плащ. Или хочешь, дам тебе куртку Олега? - Папа рассердится, - тихо ответил Филя и пошел к лифту. - Хоть шапку сними, - посоветовала я. Филипп непонимающе уставился на меня: - Зачем? - Так жарко тебе, вон уже пот по вискам течет. - Папа обозлится! - Господи, - всплеснула я руками, - тебе сколько лет? Не можешь его послать куда подальше? - Не буду я из-за ушанки с отцом ругаться, - пробубнил Филя. - И вообще, пар костей не ломит. К тому же папа прав: надо прилично выглядеть! - Вот-вот, - ехидно отозвалась я. - А сейчас ты похож на идиота! Да в конце октября люди с непокрытой головой ходят! - Папа рассердится, - тупо повторял Филипп. Я окончательно вышла из себя: - Как только очутишься на улице, сунь кретинскую шапчонку в пакет, а пальто расстегни. Ходи так весь день, а вечером, когда вернешься домой, водрузи на голову этот апофеоз скорняжного мастерства. Двух зайцев убьешь. Сам от перегрева не скончаешься, и папенька останется доволен! Филипп замер с открытым ртом, потом потрясенно сказал: - Мне подобное решение не приходило в голову. - Ты никогда не обманывал папеньку? - Как-то не нужно было до сих пор, - пожал плечами ветеринар. |
