Громила шумно вздохнул и помялся. — Иди сюда, — негромко произнес Конан. Он уже успокоился и хотел кое-что выяснить.

— Не убивай меня, — пробубнил громила, не трогаясь с места.

Конан брезгливо скривился.

— Кому ты нужен…

Громила осторожно подсел к костру, покосился па Эрриэз, которая глазела на него, по-детски приоткрыв рот, потом боязливо перевел взгляд на меня, и его передернуло. Надо же, какой чувствительный.

— Ты голодный? — спросил Конан. Громила тупо уставился на него, словно не понимая, о чем его спрашивают. Конан вытащил из мешка кусок хлеба, немного подмокший, но вполне съедобный.

— Есть хочешь? — повторил он.

Громила осторожно потянулся к хлебу. Взял, подержал на весу и принялся заталкивать в рот. Человек — ну что с него взять! Конан терпеливо ждал, пока он перестанет чавкать и, склонившись над мечом, лежавшим поперек его колен, к огню, смотрел, как корчится и догорает тонкая веточка. Мне показалось, что он был чем-то расстроен. Громила, наконец, расправился с хлебом. Не отводя глаз от огня, Конан заговорил с ним.

— Как тебя зовут?

Негодяя звали Хруотланд. Красивое имя. Оставалось только сожалеть о том, что оно досталось полоумному убийце.

— Зачем вы напали на нас, Хруотланд? — спросил Конан так равнодушно, как будто речь шла о каких-то посторонних людях.

Хруотланд заморгал и снова приоткрыл рот. Отвечать он, судя по всему, не собирался. Конан машинально тронул свой меч. Этот жест не ускользнул от внимания громилы, который вытянул вперед руки, словно отстраняясь, и жалобно взвыл:

— Не убивай меня, господин!

— Кром! — рявкнул Конан. — Где ты живешь?

— Местный, — с готовностью проговорил Хруотланд. — Мы все местные. Раньше по разным деревням жили, а теперь собрались в одну. Мало нас, жмемся поближе друг к другу…

— Зачем же вы на нас напали?

Белесые глазки Хруотланда бессмысленно замерли. Конан нахмурился, и неподвижное рыло этого тупицы снова ожило — от страха, надо полагать.

— Не знаю, господин, — произнес он с тяжелым вздохом. — Вы это… чужие. Да и нечистый с вами… — Он почему-то покосился при этих словах на Эрриэз, которая покраснела от негодования. — Девочка ваша тоже очень подозрительная. Кто вас знает, господин, — заключил он. — Мор, неурожай, то, се… Зачем рисковать, верно?

И он заискивающе улыбнулся. Вот ведь мерзость. Я вам тут устрою по полной программе — и мор, и неурожай. Все получите, голубчики, и в больших количествах.

Хруотланд замолчал, и я приметил, что он начинает косить глазами в темноту, помышляя о побеге. Но он боялся. Боялся человека, который не бил его, не ругал, не угрожал, а наоборот, угостил и предложил согреться у костра. — Здесь есть какие-нибудь чародеи? — спросил Конан неожиданно.

Этот вопрос почему-то не вызвал у местного жителя приступа тупоумия.

— Был да помер, — ответил он с готовностью.

— Кто научил вас нападать на всех чужих?

— Не знаю, — тоскливо сказал Хруотланд. Я видел, что он и в самом деле не знает. — Вы ищете Чудовище, правда?

Он с надеждой уставился на Конана. Это была его первая попытка сделать самостоятельное умозаключение.

Конан сразу насторожился.

— В первый раз слышу о каком-то чудовище, — заявил он.