– Не тревожьтесь сэр, на мостике все спокойно.

Дж. чуть не выронил трубку, и Блейд ухмыльнулся.

– Как говорят моряки, сэр. Довольно выразительно, не правда ли? Одним словом, со мной все в порядке, и я готов встретиться хоть…

– С тигром? – перебил Дж.

– Нет, с кем‑нибудь без клыков и когтей. Например, с кордебалетом из Королевской Оперы.

Дж. засиял от удовольствия.

– Отлично! Превосходно! Готов прописать тебе это лекарство и не возражаю, если ты слегка злоупотребишь им.

Пару кварталов они проехали в молчании. Наконец Дж. сказал:

– Ты ощущаешь в себе какие‑нибудь перемены, Ричард? После удаления этих датчиков?

– Нет, сэр. Я узнал, что их извлекли, лишь со слов лорда Ратберна. Правда, я почти ничего не помню о первой неделе в госпитале… Но не будем об этом… сейчас я чувствую себя прекрасно.

– Это Лейтон настоял, чтобы тебя прооперировали, – Дж. улыбнулся. – Как он говорит, датчики оказались слишком мощными…

– Слишком мощными? – Блейд был поражен. – Почему же я не мог работать с Сынком Ти? Связь исчезла после первой же попытки!

– Потому что Сынок сразу же вышел из строя, – Дж. помолчал, посасывая трубку. – Скажи, Дик, что за штуку ты телепортировал? Морскую мину?

– Цветок… всего лишь, цветок, сэр.

– Вот как? Он взорвался в приемной камере словно граната… Куча разрушенной аппаратуры, масса убытков… И Лейтон утверждает, что, если бы мы протянули со стартом еще месяц, твой… э‑э‑э… цветок или листик пустил на воздух весь Тауэр – конечно, вместе с заведением его светлости.

– Но почему?! – Блейд ощутил холодок в груди. Подобная перспектива повергла его в ужас.

– Старик даст тебе детальные объяснения, если хочешь. Я же могу сказать только то, что понял с его слов. Он полагает, что слишком мощный ментальный импульс привел к частичному разрыву… э‑э‑э… как это называется?.. Ах, да – межатомных связей! К частичному, понимаешь? Если бы к полному, мы бы с тобой не имели счастья сейчас беседовать.

Блейд ошеломленно молчал. Дж., приспустив дверное стекло, помахал рукой, разгоняя дым, и морозный декабрьский воздух привел странника в чувство. Только теперь он осознал, что и гигантский компьютер в подземелье Тауэра, и его создатель были на волосок от гибели, а с ними – и надежды возвратиться домой. Он навсегда остался бы в Хиттоле, в пещере с алмазными изваяниями! Нет… не в пещере, в пропасти! Кажется, он падал… падал, сжимая в объятьях статута хиттской королевы… Господи, как же ее звали?

Он стиснул ладонями виски.

– Ну‑ну, мой мальчик… боюсь, я все же разволновал тебя, – прожурчал над ухом голос шефа. – Но все могло быть еще хуже… много хуже…

– По‑моему, хуже некуда, – буркнул Блейд.

Дж. ободряюще похлопал его по колену.

– Помнишь, как ты настаивал на том, чтобы не откладывать старт? Тебя томили предчувствия… ты торопился, а Лейтон просил тебя задержаться… Так?

– Да, сэр.

– Он говорил, что еще месяц‑другой, и эти биоинверторы заработают в полную силу… Ты представляешь, что бы тогда произошло? После первой же твоей посылки? Если бы эти… как их… межатомные связи разрушились полностью?

Блейд представил и покрылся холодным потом.

– Вот так‑то, мой мальчик, – произнес Дж.