Тем временем динозавр настойчиво карабкался по склону, цепляясь толстыми лапами с огромными когтями за малейшие уступы и трещины. Охотник бросил в него оставшийся булыжник, но на сей раз неудачно – тот лишь скользнул по бронированному боку харбозавра, который в этот момент распластался, приник к горному склону, закрыв глаза, и сумел удержаться, после чего продолжил упорное продвижение к своей жертве.

Это заставило Назара-бобо поспешить к арче, к единственной своей надежде на спасение. Едва он ухватился за её корни, как увидел краем глаза, что чудовище оказалось на оставленном им месте. Злобными глазами оно уставилось на человека, словно оценивая лакомый кусочек.

«Слопает в два счёта! – пронеслось в голове Назара-бобо. – нужно взобраться на дерево повыше, ведь если зверюга дотянется сюда, то я погиб. У меня под рукой нет ни камня, ни палки, чем мне защищаться?»

Старый охотник остро осознал всю безнадёжность своего положения, но сдаваться не желал. «Чем я хуже деда, буду драться до последнего!»

Трясущимися от волнения руками достал нож и принялся резать толстую ветвь, намереваясь превратить её в палку. Ничего другого ему не оставалось.

Тем временем исполинская ящерица осторожными, расчётливыми движениями подбиралась к дереву, где сидел человек. Вонзив когти в почву, она немного подтягивала туловище. Потом переставляла одна за другой поочередно каждую конечность, закреплялась и повторяла перемещение вверх. Хвост служил ей пятой точкой опоры на очень крутом склоне.

Назар-бобо старался не глядеть на это воплощение ужаса минувших эпох, дабы не растерять остатки самообладания, продолжая своё дело.

Харбозавр дотянулся-таки до арчи и ухватился за её корни с такой силой, что дерево затрещало…

Наконец-то охотник отделил ветвь от ствола и перехватил поудобнее в руке. Оружие было легковесным – скорее палка, а не дубинка, но выбора у Назара-бобо не имелось.

Динозавр поднял рогатую голову и начал привставать, балансируя на задних ногах, сохраняя равновесие лишь благодаря хвосту. Рядом с собой охотник увидел изогнутые жёлтые клыки и шевелящийся язык в огромной пасти, почуял смрадное дыхание. В отчаянии ударил ветвью по морде чудища. Оно закрыло глаза и мотнуло головой.

«Вот её уязвимое место! – понял Назар-бобо и, едва только веки рептилии разомкнулись, изо всех сил снова быстро хлестнул по глазам…

Ящер откинул голову: это резкое движение нарушило его шаткое равновесие, он зашатался и в какой-то миг отчаянно балансировал на задних ногах, а затем опрокинулся и грузно рухнул на скальный выступ. Тот под его тяжестью сошёл с места, ибо не был соединён с материнской породой, и они вместе, переворачиваясь, покатились по круче.

Первым наземь упало чудовище, а после по нему огромным катком прокатилась каменная глыба, раздавив, словно асфальтовый каток яичную кожуру…

Когда Назар-бобо спустился вниз, то харбозавр был ещё жив: пасть его временами рефлекторно открывалась и закрывалась. Повинуясь внутреннему импульсу, охотник сунул в неё ветвь – челюсти сомкнулись, перекусив твёрдую волокнистую древесину, и замерли, словно исчерпали последние запасы внутренней энергии.

«Всё, наконец-то умерла, – обрадовался Назар-бобо. – Невероятная живучесть! Никогда бы не поверил, если бы не видел собственными глазами».

Вспомнил об учителе и торжествующе подумал: «Азиз говорил, что это всё сказки. Что он скажет теперь? Вот возьму, отрежу и принесу ему голову или лапу зверюги, пусть полюбуется».

Подступил с ножом к бронированной шее, но острие оставляло только царапины на роговых пластинах. Подивился: «Настоящая броня!..» Принялся давить сильнее, но безуспешно. Внезапно на него словно навалилась невероятная усталость и полная опустошенность внутри: силы ушли, как последние капли воды в раскалённый песок.