Это не Янка.

Это другая девушка, похожая на зайчону как две капли воды, и в то же время с явными отличиями.

Богдана из какого-то там Боркова Городища.

И Матвею очень сильно захотелось возопить: «Пошто?»

Но вместо этого он просто сидел и смотрел на… Богдану очумело, ещё не сообразив, что ему делать дальше, ещё не задумываясь о том, где теперь его Янка, ещё не представляя, какие испытания принесёт это событие в его жизнь.

Очнулся только, когда услышал плеск воды где-то поблизости. Машинально встал, пошёл на кухню, в туалет. Отметил, что в унитазе плещется не смытое гуано, нажал на кнопку и подумал, чему ещё придётся учить эту древнерусскую деву. И где может течь вода… А потом с ужасом вспомнил про ванну.

— Твою мать! Твою мать! Мать твою!

Чуть не поскользнувшись на — слава всем богам небольшой — лужице на полу в «умывальне», Матвей резво завернул кран и, не засучив рукав, нырнул рукой прямо в воду, точь-в-точь зимородок за рыбёшкой. Отодрал пробку от слива и выдохнул, чувствуя, как пот кубарем катится по лицу. Удалось избежать катастрофы. Первой, очевидно, но не последней… Матвей бросил три полотенца из бачка на пол, придавил ногой, чтобы впитывали лужицу, и вернулся в комнату, горя желанием высказать всё матом своей новой сожительнице.

Богдана деловито перебирала Янкины шмотки в шкафу, оценивая длину, и, вытащив юбку, которую зайчона терпеть не могла, обернулась к Матвею:

— Молви мне, суженый. Ты мне поверил, а как мне тебя признать? Всё туточки выглядит бесовски. Может, и ты бес али сам диавол во плоти?

— Тьфу ты! — с досадой сплюнул Матвей. — Демоны замуровали, блин! Ага, вот что крест животворящий делает!

И спохватился. Спокойно, только спокойно. Девушка растеряна. Надо её успокоить, надо как-то разрядить ситуацию… Доказать, что он не демон? Да легко.

Матвей оттянул ворот свитера и показал золотой крестик на цепочке:

— Вот, видишь? Я крещённый. Правда, в церковь не хожу, в бога не верю особо, но меня крестили. Сойдёт?

Богдана приблизилась несмело, протянула руку, касаясь крестика, и кивнула со вздохом облегчения:

— Сойдёт. Диавол не смог бы носить святой крест.

— Ну тогда… Ты водку пьёшь?

«Иван Васильевич, вы водку пьёте? — Анисовую».

— Что такое водка? — подняла любопытный взгляд Богдана.

— Алкоголь. Чтобы выпить и расслабиться, — он щёлкнул по горлу, не зная, как ещё объяснить. Она махнула рукой:

— Мёд пью. Пиво если маленько…

— Пиво есть. Пошли на кухню, поговорим за бокалом.

— Пошли, — согласилась Богдана, украдкой повторяя его жест пальцами по горлу.

Матвей покачал головой, вытаскивая из-за системного блока початую бутылку водки. Что там говорят, обращаясь к богу? Спаси и сохрани, чо…

Глава 5. Ой да во зелёном во бору…

Обоз остановился на привал, когда солнце поднялось над горизонтом на две ладони. Я машинально высчитала, вытянув пальцы, что сейчас часов девять утра. Папа научил когда-то давно, в детстве. Как сказал Яромир, мы преодолели уже полпути. Осталась одна ночь, и мы в Белокаменной. Дружинники разбили лагерь на удивление быстро — все работали так слаженно, что я аж загляделась на этот танец. Раз, два, вот уже и шатёр над санями, костёр большой зажжён, снег вытоплен, вода булькает в котелке, а лошади гуртом пасутся у деревьев. У каждой на шее холщовый мешок, в котором с шелестом пересыпается овёс.

Мы вышли размять ноги на прогалину у леса. Как всё-таки трудно сидеть целую ночь! Даже ноги не вытянуть как следует, а особенно мне — обожаю спать на животе, раскинув руки в стороны.