Я заверила Патрика, что папе не удастся держать меня там все лето. Он сдастся, потому что именно так всегда и происходило. Особенно в этом году, ведь я не буду видеться с мамой так же часто, как обычно. Она всегда появлялась на мой день рождения и праздники, невзирая на расписание. И я всегда ездила к ней дважды в год, обычно в Нью-Йорк или какой-нибудь другой крупный город. Но на прошлое Рождество она заболела и застряла в Таиланде, а я не смогла выбраться к ней во время весенних каникул, так как к нам приезжали бабушка с дедушкой. Так что папа ни за что не лишит меня еще одной встречи с ней.

Думая об этом, я согласилась на наказание. Никуда не выбиралась тайком, ведь наш сосед, мистер Рамирез, тут же настучал бы на меня. Он фактически жил рядом с моей комнатой и стал первым свидетелем того, как я пила, приглашала к себе парня и вылезала в окно спальни. Мне казалось, такие, как он, существовали только в 1950-х.

Поэтому последние две учебные недели были заполнены «Нетфликсом» и отдыхом. В буквальном смысле. И каждый день вселял в меня больше страха, чем предыдущий, так как я знала, что приближалось мое наказание с Роуз. Пусть я понимала, что оно закончится досрочно, но меня тошнило от одной только мысли о том, что я проведу с ней время.

* * *

В первый понедельник летних каникул я проснулась под распахивание занавесок – комнату затопил солнечный свет.

– Bom dia, дочка! – радостно объявил папа, попивая кофе из огромного термоса.

– Нет! – закричала я и кинула в него подушку.

Он легко откинул ее в сторону.

– Да.

Когда мои глаза привыкли к возмутительному количеству света, я увидела в папиных руках футболку с символикой «КоБры» и кепку.

– Я это не надену.

– Извини, ты думаешь, что в этом вопросе у тебя есть выбор?

Солнечный свет величественно окутал его и теперь папа напоминал пылающего ангела.

– Который час? – проворчала я и схватила с тумбочки телефон.

Он сделал глоток.

– Шесть утра. Сегодня нам нужно пополнить ингредиенты, так что смена ранняя.

Уф.

Как можно сильнее растянув утреннюю рутину, я встретилась с папой на кухне, где он готовил сэндвичи с яйцом.

– Поверить не могу, что ты действительно заставляешь меня это делать.

Я поставила локти на кухонную стойку и принялась пинать перекладину стула.

Он разбил яйцо над чугунной сковородкой, и та громко зашипела.

– А ты поверь.

– Ты такой странный. С каких это пор ты меня наказываешь?

Папа оторвался от готовки и посмотрел на меня. Под его серьезным взглядом я почувствовала себя неуверенно.

– Знаешь, мелкая, сам этот вопрос – проблема, тебе так не кажется?

– Нет, – пробормотала я и сделала глоток молочного чая масала, приготовленного папой. Обычно именно так я и завтракала – индийским чаем, приготовленным со специями в покрытой пятнами и с обитыми краями чашке «Доджерс», такой же большой, как моя голова.

– Это проблема, потому что я – твой отец. – Он прислонился к стойке. – Кое-что произошло, пока я находился в кабинете директора.