Но затем, где-то в середине игры, после того как леди Агата прекрасно прошла двое ворот, Кэтрин Бантинг ударила по шару леди Агаты, и тот отлетел футов на десять. Леди Агата, которая в ожидании своей очереди угощала группу джентльменов пикантным рассказом о своих приключениях в Париже, обернулась. Оценив ситуацию, она снисходительно крикнула миссис Бантинг, чтобы та не расстраивалась.

Миссис Бантинг, явно не раскаиваясь в содеянном, фыркнула, впервые в жизни, насколько помнил Эллиот, и сообщила леди Агате, что не собирается огорчаться. С этими словами она положила свой шар рядом с шаром леди Агаты и послала его таким сильным ударом, какого в Литтл-Байдуэл-ле еще не видывали. Шар партнерши взлетел и, подпрыгивая, покатился в самый дальний угол поля.

Летти, наблюдавшая за действиями миссис Бантинг со все возрастающим недоумением, явно была в шоке. Только когда шар остановился, застряв между корней старого дуба, она обратилась к Эллиоту:

— Мисс Бантинг имела право так делать?

— Да, имела, — сказал Эллиот, сознавая свою вину. — Это называется «крокировка». Когда она положила свой шар рядом с вашим, готовясь к удару, она сделала то, что называется «взять крокет».

Летти кивнула:

— Поняла. Отсюда и название игры.

— Да.

— И почему, — она пыталась улыбнуться, но ей это не удалось, — могу я вас спросить, мне не рассказали о том, что есть такое правило?

Не мог же он ответить, что в Литтл-Байдуэлле игроки считают крокировку дурным тоном. Одно дело, когда кто-то ударял по чужому шару случайно, но сделать это нарочно, это… В Литтл-Байдуэлле, как бы там ни поступали в других местах, это было просто не принято.

То есть раньше было не принято.

— Я должен был вам сказать, — признался он. — Мое упущение. Простите.

В ее взгляде он увидел странное сочетание спокойствия и решимости. Ему был знаком такой взгляд — так смотрели люди, готовые вступить в битву.

— Все в порядке. Только скажите мне, когда моя очередь.

Дальнейшее, как говорится, принадлежит истории. К концу этой знаменитой игры крокет в том виде, в который раньше играли в Литтл-Байдуэлле, перестал существовать.

Сначала обе дамы хотя бы делали вид, что, охотясь за чужим шаром, стараются провести свой через ворота. Однако очень скоро обе перестали притворяться, и еще долго после того, как даже слабые игроки сбили финишные колышки и удалились, они продолжали гонять шары по всему полю, ударяя по шарам соперницы. Проделывалось это с улыбкой и соблюдением всех внешних приличий, но в их сладких словах яда было не меньше, чем меда.

— Ах, миссис Бантинг, — сказала Летти. — И как это мне удается все время ударять по вашему несчастному шару?

— Не решаюсь строить догадки, — усмехнулась в ответ Кэтрин, — но какой бы извращенный каприз ни управлял вашим шаром, его, бесспорно, злит, что я совершенно неспособна удержаться, чтобы не ударить по нему!

И дальше в том же духе.

Несмотря на героические усилия как Энтона Бигглсуорта, так и сэра Эллиота Марча закончить игру, в конце концов мужчины подчинились неизбежному и вдвоем покинули поле, предоставив его в полное распоряжение своих партнерш.