Много сведений… даже слишком много…

— Над чем задумался, детина? — приветливо обратился к Володе Яковлеву Вячеслав Иванович Грязнов, обнаружив «детину», который, в полной прострации, лежал грудью на письменном столе, среди груд архивных документов, гипнотизируя отсутствующим взором экран компьютера.

Володя откровенно признался. Пусть его выругают за бестолковость, лишь бы помогли.

— Проспект Мира, пять, — бросил загадочную реплику Вячеслав Иванович. Володя хотел переспросить, уточнить, но генерал Грязнов уже обратил к нему широкую начальственную спину.

Какая-никакая, а это была подсказка. После введения указанною адреса в поисковую строку компьютер, пожужжав электронными мозгами, выдал кучу информации. Володя впился глазами в имя, главенствующее над этой кучей: «Баскаков Михаил Мухтарович».

Согласно оперативной информации, Баскаков Михаил Мухтарович два года назад совершил в квартире 24 дома № 5 по проспекту Мира убийство в своем излюбленном стиле: проникнув в квартиру с помощью отмычки, застрелил предпринимателя Лысых В. А. и его жену. Задержан вблизи места преступления благодаря сыну убитых, вернувшемуся домой в неурочный час и немедленно вызвавшему милицию. Этот случай, вместе с предыдущими пятью заказными убийствами, совершенными Баскаковым М. М., повлек за собой суровый приговор: пожизненное заключение. Из мест заключения бежал. Находится в розыске…

Погоняло Баскакова, под которым его знали в преступном мире от Брянска до Камчатки, звучало со скрытой грозной силой: Мурза. Случалось кой-кому по оборзению обозвать его Мурзиком, но неизменно либо он сам, либо доброжелатель со стороны поправлял: Мурза. И оборзение прекращалось. Мурза два раза поправлять не станет. Одному, больно языкатому, который посетовал на причуды генетики, благодаря которым отец носил кличку собачью, а сын взял кошачью, он объяснил, что почем. После этого никто и никогда не напрашивался на его объяснения: слухи бежали впереди него.

Откуда погоняло? Оттуда же, откуда отчество: от татаро-монгольского ига. Историю Баскаков в школе учил не слишком прилежно, однако в его памяти краешком, криво, удержалось, что баскаки и мурзы вроде как были ханскими служащими, взимавшими дань с русских городов. Наверное, прадед Баскакова и впрямь этим рэкетом занимался. А отец, не причастный ни к уголовщине, ни к взиманию налогов, которое порой приближается к уголовщине, жил честным нелегким трудом рук своих. Руки у него были золотые: хоть дом построить, хоть канализацию или электропроводку провести, хоть огород вскопать — пара пустяков. Он даже шить умел — лучше жены, которая тоже была вечно в трудах, вечно в домашних хлопотах. Мухтар и Зинаида Баскаковы народили, как в сказке, семерых детей. Согласно сказочному распорядку, младшенькому сыну полагалось стать самым лучшим, самым удачливым, самым добрым и сильным. Да только соврала, видать, сказка, или время у нас несказочное… Младший, Миша, вырос моральным уродом, не похожим ни на родителей, ни на братьев и сестер, которые звезд с неба не хватают, а все же как-никак нормальные люди: выучились, зарабатывают, как полагается, и у всех свои дома, свои дети. А у него — смертный приговор. Ну пожизненное, потому что в России сейчас не казнят.

Единственное, что перепало Мурзе от положения седьмого ребенка, — баснословная, хоть и прихотливая, удача. И то не разобрать, к добру она или к худу, Может, если бы не его распроклятая удача, не оказался бы Мурза в той поганой яме, куда свалился.

Дело-то плевое! Учился тогда Миха Баскаков на первом курсе ПТУ, по какой специальности — уж и забыл: скучно… Подошли двое сокурсников: «Пойдем грабанем квартиру! Ты маленький, тебе сподручнее». От скуки сказал: «Пошли». Первый раз стремно было: как же так — чужие деньги взять? В их семье было принято из магазина приносить сдачу родителям до копеечки.