– Страна равных возможностей? Здесь тебе не Америка прошлого века, это просто смешно…

– Да нет, при чем тут Америка? Там тоже возможности далеко не равны, – отмахнулся Роман. – Нам и до этого еще пахать и пахать. У нас другое: каждый делает что хочет и получает такой результат, какой сможет.

– Тогда, Ромео, я абсолютно четко вписываюсь в эту твою схему. – Сахновский отправил в рот еще один ломтик телятины. Некоторое время мужчины отдавали должное еде, думая каждый о своем.

Наконец, положив нож и вилку крест накрест на опустевшую тарелку, Кравцов откинулся на спинку стула.

– Я все равно не понимаю. Ладно, в конце концов, дауншифтинг сейчас в моде. Но…

– Ты о чем?

– О таких, как ты. Дауншифтеры, слыхал?

– Нет, – честно признался Антон.

– Свихнувшиеся вроде тебя. Утомленные городской средой успешные зрелые люди. Бросают все, забивают на перспективы, продают жилье хоть в Лондоне, хоть в Киеве и закатываются в какие то деревни или райцентры. Покупают там покосившиеся халупы с сортиром на свежем воздухе, занимаются сельским хозяйством, ограничиваются минимумом благ цивилизации. Зато – близость к природе, покой, отсутствие стрессов, ну и прочее в том же роде.

Антон тоже откинулся и сложил руки на слегка выпирающем животе.

– Гляди ка, Ромео, как классно ты мне все растолковал. Только у меня немного другая ситуация. Понимаешь, я уже несколько раз подряд не смог принять одну пожилую женщину, которую ее сын хочет показать только Сахновскому.

– Что, некому принимать больных? – брови Кравцова поползли вверх.

– Есть. Вполне квалифицированные врачи, я своим коллегам доверяю, – согласился Антон. – Но есть люди, убежденные в том, что Сахновский – господь бог.

– Бога нет, Антонио, это я тебе авторитетно заявляю. Есть точная диагностика и вовремя, на современном уровне проведенное лечение. Согласно протоколам ВОЗ.

– Правильно. Однако кто то продолжает верить: хирург Сахновский способен сделать нечто большее, чем другие.

– Это – репутация, Антонио. Я бы гордился.

– А я и горжусь. Но на эту старуху и таких, как она, у меня практически не остается времени. Я же врач, и неплохой врач. Почему на одних у меня есть время, а на других его не хватает? Или я уже жирком оброс?

– При чем здесь жирок? Для сорокалетнего такое пузцо – норма. Это я тебе как психиатр говорю. Если оно тебя смущает – купи абонемент в спортзал, посещай регулярно.

– Не хочу!

– О! С этого и следовало начинать. Нервы, Антонио. Ты гложешь себя, потому что остановился в развитии. У тебя все есть, но чего то не хватает. И я знаю чего: переходи ко мне. Обещаю: каждый пациент, который обратится к нам, получит возможность проконсультироваться у доктора Сахновского. Ты не Христос, всех скорбей не исцелишь и всех голодных не накормишь пресловутыми пятью хлебами. Можешь, правда, принимать пациентов вместо обеда, после рабочего дня, среди ночи. И надолго тебя хватит?

Антон вздохнул:

– Ты, Ромео, прожженный циник. Это диагноз.

– А ты разве нет?

– И я такой же. У медиков это профессиональное.

– Так чего ты дергаешься? Вводись в наследство, продай к чертям этот дом…

– И что? – поспешно прервал Сахновский. – Сколько я выручу за частный дом, хотя бы и в центре Жашкова? Ну, тысяч десять долларов, и те в Жашкове, я тебе гарантирую, некому выложить.